– Понимаю, – вздохнула я, – и
обязательно расскажу тебе, как продвигается расследование. Но лучшее, что ты
сейчас можешь сделать, – это сидеть тихо, не высовываясь. Пусть Алла
думает, будто ее план удался. Кстати, что она вынула из-под паркета?
– Сумочку, вроде косметичку, –
ответила девочка, – небольшую, черную.
– Ты ничего не видела! И не слышала! Про
ссору Аллы с Зоей не знаешь! О Лиде понятия не имеешь! Ясно?
– Ага, – расстроенно кивнула
Лапочка, – если так надо себя вести, чтобы Алку посадили, то будь
по-вашему.
– Я сейчас пойду к Лиде.
– Хорошо.
– А ты запри дверь.
– Ладно.
– Повесь цепочку.
– У нас ее нет.
– Задвинь щеколду и никому не открывай,
даже знакомым. Алле в особенности.
– Поняла.
– Девочки из класса придут, коллеги Ии
Вадимовны позвонят, нищенка с младенцем попросит воды попить, сосед орать
станет: «Открывай, вода на голову льет», – даже не вздрагивай. Молчи,
пусть считают, что дома никого нет. В школу пока не ходи.
– А уроки? – забеспокоилась девочка.
– Позвони ребятам, узнай задания и делай
их самостоятельно.
– И на похоронах мамы Ии мне нельзя
показаться? – дрожащим голоском спросила Лапочка.
– Когда погребение?
– Сказали, на этой неделе тело не
отдадут, оно зачем-то ментам нужно.
– Значит, сиди пока дома, я тебе буду
звонить несколько раз в день.
– Спасибо, – прошептала
Лапочка. – Огромное, невероятное спасибо! Я очень аккуратная, выполню все,
как приказали! Но и вы сегодня вечером звоните. А может, зайдете еще раз?..
Лида открыла мне дверь без всякой опаски. Она
не задавала вопросов, просто распахнула створку и мирно произнесла:
– Здравствуйте. Вы к кому?
– Разве можно в наше время проявлять
такую беспечность? – не удержалась я от замечания. – Хоть бы
поинтересовались, кто за дверью…
Лида звонко рассмеялась.
– Думаете, мне ответят правду: пришли
грабить, убивать, насиловать? Прикинутся коробейниками или слесарем. Вон в
соседнем доме четыре квартиры обворовали, женщина стучалась, с ребенком на
руках. Не попрошайничала, не ныла, просила соску помыть. Дескать, младенец
выплюнул прямо на пол, обдайте кипяточком, я в квартиру не зайду, снаружи
останусь…
– А у нас люди добрые, – подхватила
я, – дверь не запирали, пустышку забирали, уходили на кухню, спустя пять
минут возвращались, тетке соску отдавали и до свидания. И только утром,
собираясь на работу, обнаруживали: у одних кошелек с полочки пропал, у других
мобильник, у третьих пальто дорогое.
– Она и в вашем доме поорудовала? –
всплеснула руками Лида.
Я вынула удостоверение и протянула его ей.
– Нет, я связана с правоохранительными
органами, отсюда и информация. Разрешите войти?
– Пожалуйста, – вежливо ответила
Лида. – Но угостить чаем не могу: ремонт на кухне затеяла, живу без плиты
и холодильника, даже заварки нет.
– Мне не поесть хочется, а
поговорить, – улыбнулась я.
– Вы, наверное, в связи со смертью Ии
Вадимовны? – догадалась Лида.
– Знаете об убийстве?
– Конечно, – закивала она, запирая
дверь. – Весь дом гудит, никто поверить не может, что Ию Вадимовну убили.
Замечательная женщина была, правда, строгая, подростков с подоконника
прогоняла, курить им тут не разрешала. Но ведь за такое убивать не станут, три
четверти москвичей тогда на тот свет отправить придется. Идите в комнату, не
убрано у меня, правда, не ждала я гостей.
– А Зоя тоже была хорошей? –
спросила я, садясь в кресло, застеленное ковровой накидкой.
Лида накинула на плечи кофту.
– Наивная она, Зойка, влюбчивая. Если кто
ей понравился, все, лучшим другом считала. Сколько раз я ей говорила: «Будь
осторожна, не доверяй человеку сразу, отношения строятся годами». Нет, слушать
меня не желала.
– Вы дружили?
– Одно время очень тесно, затем поссорились,
вернее, Зоя со мной поругалась, но, когда узнала, что я ни при чем, мириться
пришла. Она очень открытый человек, может признать свою ошибку… Могла… Я все
говорю о ней, как о живой… – грустно констатировала Лида.
– Если не секрет, из-за чего ссора вышла?
– Из-за Аллы, – без всякого признака
волнения ответила молодая женщина, – это наша одноклассница. Она к нам не
сразу пришла, лет, наверное, в десять, и сразу мне не понравилась. Уже тогда
было ясно: Алка хитрая, жадная, врет много. Зою все любили, она многих к себе
приглашала, Ия Вадимовна хоть и строгая, но не жадная, у них дома очень хорошо
было.
Я внимательно слушала Лидию, ее рассказ не
казался оригинальным. Жила-была девочка Зоенька, отнюдь не красавица, но
веселая и компанейская, в ее семье особого достатка не водилось, зато в избытке
имелось хорошее настроение и отсутствовала злоба. К Зое в гости ходили целым
классом, она дружила со всеми, но секретами делилась лишь с Лидочкой, маленьких
соседок связывали крепкие узы, а потом в школу пришла новенькая и влезла между
ними.
– Зойка очень наивная, – вздыхая,
повторила Лида, – ей легко можно было голову задурить. Вот Алка и
старалась. Ей, правда, дома несладко жилось, отец мать бил, и дочери
доставалось, она с синяками в школу приходила. Одевалась Алка бедно, но, с
другой стороны, у нас в классе очень уж обеспеченных детей не было, у половины
учащихся неполные семьи, но никто не жаловался, а Алка постоянно ныла, думала,
ей послабление дадут. Зойке ее жалко было до слез, вот она Алку и пригрела. Та
к ним просто жить переехала. Как ни зайду, Алка сидит, чай хлебает, суп жрет, и
кофта на ней знакомая, тети Ии…
Сначала Лида пыталась открыть Зое глаза,
говорила:
– Алке с тобой дружить выгодно. И поест,
и попьет, и оденется на дармовщинку.
Но Зоя упорно отвечала:
– Ты ее просто ревнуешь, Аллочка не
такая.
Шли годы, Крон помогали Алле, у которой умерли
родители. Зоя отчего-то ощущала некую вину перед одноклассницей, говорила Лиде:
– У меня-то все хорошо. А вот Аллочке не
везет.
– Интересно, в чем? – не вытерпела один
раз Лида. – Квартиру она имеет, с голоду не помирает, живи и радуйся.
