Ия никогда не спорила с дочерью, к тому же у
Крон была большая квартира, в которой всегда находилось место для друзей Зои,
если они задерживались в гостях и не хотели ночью бежать по пустынным улицам.
Но Лапочка выглядела совсем ребенком, поэтому Ия спросила у девочки:
– А твоя семья не будет волноваться?
– Нет, – односложно ответила та.
– Хорошо, – сказала Ия, – но
все же давай позвоним твоей мамочке.
– Не надо, – отозвалась гостья.
– Позволь с тобой не согласиться, –
нахмурилась Ия. – Родители всегда волнуются о детях! Не приди Зоинька
ночевать, я бы…
– Мамуля, – перебила ее
дочка, – завари нам свой фирменный чай, пожалуйста.
Сообразив, что Зоя хочет прекратить разговор,
Ия отправилась на кухню.
Поздно вечером мать вошла в спальню к дочери и
сказала:
– Извини, конечно, но нельзя оставлять
дома девочку, не сообщив ее домашним, где она ночует. Наверное, Лапочку уже с
милицией ищут!
Зоя отложила книгу.
– У бедняжки нет ни отца, ни матери.
– Вот несчастное дитя! – всплеснула
руками Ия. И в ту же минуту вновь насторожилась: – Погоди, значит, она из
детдома?
– Нет, она прописана у бабушки.
– Ой, старушка уже точно инфаркт
получила! – подскочила Ия. – Немедленно скажи мне номер ее телефона!
Зоя тяжело вздохнула.
– Мамуля, не суетись. Лапочка жила в
бараке, там нет телефона. Бабка – алкоголичка, пьет беспробудно, вот девочка от
нее и удрала.
– На улицу? – ужаснулась Ия.
– Почти, – кивнула Зоя. – Она в
нашем спортивном комплексе полы моет, а спит в кладовке.
– Невероятно, – поразилась
Ия. – Кто же ее на работу взял?
Зоя развела руками.
– Документов не оформляли. Лапочка
шваброй орудует за еду и ночлег.
– Она не ходит в школу?
– Нет.
– Немыслимое дело! С трудом верится в
такое, – затрясла головой Ия. – Бабушку надо лечить, а девочку…
– Куда? – тихо спросила Зоя. –
В детдом? Можно она пока у нас поживет? Хоть поест по-человечески.
Ия села в кресло.
– Доченька, когда ты три года назад
приволокла котенка, который замерзал в подъезде, я тебе и слова не сказала,
назвала его Тихоном и оставила. Но ребенок не кошка, мы не имеем права брать на
себя ответственность за чужое дитя. А если бабушка девочки заявит в милицию о
пропаже… э… Как ее, кстати, на самом деле звать?
– Оля Ильина, – ответила Зоя.
– Начнутся поиски, – ажитированно
продолжала Ия, – нас обвинят в похищении…
– Мама, – усмехнулась Зоя, – о
Лапочке давно никто не вспоминал! Тебе жаль тарелку супа бездомному ребенку
налить?
– Нет, но надо поставить в известность
бабушку, – уперлась Ия.
Зоя встала, что-то написала на бумажке и
протянула листок матери.
– Это адрес Лапочки. Я позавчера туда
ездила, хотела бабку пристыдить. И поняла бесполезность своих действий, вот
потому и позвала девочку к нам. Можешь повторить мой путь, поймешь, как обстоят
дела.
На следующий день Ия отправилась на поиски
Раисы Ивановны Клюквиной.
Буквально на краю света нашла длинный
двухэтажный барак и начала стучаться в разные комнаты. Обитатели трущобы были
сплошь гастарбайтерами, подавляющая часть жильцов с трудом произносила фразу:
«Моя твоя не понимай». То ли люди и в самом деле не владели русским языком, то
ли прикидывались, понять правду было невозможно.
В конце концов Ия нашла бойкую, на удивление
трезвую украинку, которая затараторила:
– Райка Клюквина? Та она в шестой, бухая,
дрыхнет. Завсегда пьяная, фамилиё своё оправдывает. Клюквина – вот и клюкает!
Ия толкнулась в дверь, на которой мелом была
косо намалевана цифра «6». В узком, пеналообразном помещении стоял жуткий,
продавленный диван, на котором храпела грязная старуха с лицом, покрытым
синяками. Из стены торчала пара ржавых гвоздей, на которых висело бесформенное
тряпье, на подоконнике маячили две пустые пивные бутылки.
– Раиса Ивановна, – позвала
Ия, – проснитесь!
Бабка подняла голову.
– Чаво?
– Вы о внучке не волнуетесь? –
стараясь не дышать, спросила Крон.
– Хде?
– Оля у нас.
– Хто?
– Девочка в порядке.
– Че? Дай на бутылку! – потребовала
алкоголичка.
– Нету, – отрезала Ия. – Вам
пора бросить пить и заняться уборкой.
– Пошла на… – ответила бабуся.
Ия в полном шоке побежала назад и снова
наткнулась на говорливую украинку.
– Побалакали? – спросила та.
– Ага, – вздрогнула Ия.
– Неужто Райка трезвая? – изумилась
баба.
– Куда там! – махнула рукой
Крон. – Боже, в каком ужасе люди живут!
– Избалованная ты, как я погляжу, –
скривилась тетка. – Крыша над головой есть, сортир работает, газ горит, че
ищо надо? Вода, правда, только холодная, так в баню сгонять недолго. И не все
тута бухальщики, я вот ни капли в рот не беру, работаю.
– У Раисы Ивановны внучка есть, Оля. Не
знаете, где родители девочки? – поинтересовалась Крон. – И почему она
носит фамилию Ильина, а бабка Клюквина?
Украинка пожала плечами:
– Небось по отцу девка Ильина.
– Куда подевалась дочь Раисы? –
настаивала Ия.
– Не знаю, – равнодушно проронила
гастарбайтерша, – мне до чужих дела нет, своих на лыжи ставить надо.
Крон вернулась домой почти больная и сказала
вечером Зое:
– Это ужасно.
– Съездила? – улыбнулась
дочь. – Сильное впечатление, правда?
– И что нам теперь делать? –
забеспокоилась Ия. – Лапочку нельзя отправлять домой.
– Пусть у нас живет.
– Это невозможно.
– Почему?
