— Боже! — спохватилась Дорис. — Совсем забыла! В четверг утром я вылетаю на Золотой Берег — там у меня фотосъемки по договору с рекламным агентством «Бофор». А первого января — съемки в Сиднее.
Рикардо помрачнел.
— Много времени они займут? Дорис неуверенно пожала плечами.
— По одному дню, я думаю.
— Есть у тебя помимо этого какие‑то обязательные визиты?
— На сочельник мы всегда собирались в семейном кругу, — сказала она, и сердце у нее защемило при мысли, что отец на этот раз будет в больнице. — А сегодня я проведу остаток вечера наедине с книгой или посмотрю телевизор.
— Неужели тебе не приходит в голову более приятный и интересный вариант?.. — насмешливо спросил Рикардо.
Дорис вдруг покраснела. С чего бы это? — подумала она.
— Пока что нет, — уклончиво ответила она и поднялась из кресла. — Я вызову такси.
Возникла неловкая пауза. Дорис занервничала.
— Ты даже не допила кофе, — мягко заметил Рикардо.
От его голоса по телу Дорис пробежал томительный жар, и она вдруг не на шутку испугалась своих ощущений.
— Так могу я воспользоваться телефоном? — с притворной небрежностью спросила она. — Мне в самом деле пора возвращаться.
— Не надо такси — я отвезу тебя сам. Вот только допью кофе и отвезу.
Дорис трясущимися руками взяла чашечку с блюдцем и маленькими глотками допила кофе. В холле он положил вдруг ладонь на ее плечо, и Дорис чуть не задохнулась от волнения.
— Идем? — хриплым голосом спросил ее Рикардо.
— Да! — выдохнула она.
Всю дорогу домой Дорис упорно молчала. Но расстаться, не поблагодарив за прием, было бы слишком невежливо, и, выйдя из машины, она облизала пересохшие губы:
— Спасибо за приятный вечер.
— Ты искренне говоришь?
Дорис помедлила, неуверенна улыбнулась и кивнула. Потом торопливо, не оглядываясь, взбежала по ступенькам к двери дома. Конечно: он снова будет дежурить и ждать, пока в окне ее квартиры загорится свет. Потом сядет в машину и уедет.
А ей опять не спать всю ночь…
Два дня Дорис старалась как можно меньше бывать на виду: лишь обговорила с Жискаром детали предстоящих съемок на Золотом Берегу да зашла на ленч к Теодору. Она покупала подарки к Рождеству, нежилась на солнце возле открытого платного бассейна, доводя загар до требуемой кондиции. Два вечера подряд ей удавалось под тем или иным предлогом отделаться от свиданий с Феррери, но на третий вечер он позвонил ей в дверь.
— Ты уже поужинала? — поинтересовался он, проходя в гостиную.
— Нет. И вообще мне хотелось сегодня провести вечер в одиночестве, — с плохо скрытым раздражением в голосе заметила она.
Брови Рикардо насмешливо и недоверчиво взлетели вверх.
— Неужели ты не отдохнула за два предыдущих вечера?
Дорис обреченно вздохнула.
— Как я понимаю, нам снова придется выйти на публику? — спросила она.
— Боже, сколько грусти в твоем голосе. В таком случае я, пожалуй, предложу тебе самой выбрать программу сегодняшнего выхода.
— А ты не рискуешь? — Глаза Дорис озорно заблестели. — Мало ли куда я могу тебя завести?
— Маленькая месть?
— Хоть бы и так. — Поджав губы, Дорис критически оглядела стоящего перед нею элегантного мужчину. — Никуда не годится! Тебе придется переодеться. Туда, куда мы поедем, без джинсов и кроссовок лучше не соваться.
— А билеты у тебя есть?
— Не волнуйся, — усмехнулась Дорис. — Жискар год назад состряпал исключительно удачную серию рекламных снимков для одного из самых крупных в городе агентств. С тех пор они постоянно презентуют ему с пяток билетов на самые популярные зрелищные мероприятия, проводимые в городе. Думаю, что это будет достойный ответ на «Мадам Баттерфляй»!
— Ладно. Мне, как я понял, придется заехать домой. Заодно поужинаем.
— Я думаю, обойдемся парой гамбургеров и стаканом коки. — Лицо Рикардо вытянулось, и Дорис усмехнулась: — Не бойся, миллионы людей едят эту пищу каждый день, и никто из них, насколько я знаю, от нее не умер. Полагаю, твой пищеварительный тракт перенесет один раз подобный эксперимент над собой.
— Куда же мы все‑таки едем?
— На рок‑концерт.
— Боже, мои бедные барабанные перепонки!
— Во‑первых, — парировала Дорис, — расстройство слуха для шеф‑повара не самая большая трагедия в жизни. Во‑вторых, я частенько бываю на таких концертах и до сих пор не оглохла. Бар вон в том углу. Можешь смешать себе коктейль, а я пока переоденусь.
Через десять минут она предстала перед ним в джинсовой мини‑юбке, белой футболке и белых же кроссовках.
— Сегодня вечером у меня будет культурный заворот кишок, — растерянно пробормотал Рикардо.
В рекордно короткое время зеленый «феррари» преодолел расстояние между Олимпик‑Пойнт и квартирой Рикардо. Дорис включила телевизор и рассеянно смотрела новости, пока он на скорую руку переодевался.
— Ого! — вырвалось у нее, когда Рикардо вырос в проеме двери. — Вот теперь ты похож на цивильного человека.
По большому счету в нем и сейчас, несмотря на джинсы и спортивного покроя рубашку, было что‑то чересчур щегольское, несвойственное молодежной тусовке, но исходящие от него сила и уверенность делали его жутко сексуальным и заставляли забыть об одежде.
— Я вполне успел бы за пять минут поджарить стейк и приготовить отменный салат…
— Гамбургеры! — неумолимо напомнила Дорис и двинулась к двери.
— Но это же такая гадость!
— Согласно последним исследованиям, эта «гадость», вопреки общепринятому мнению, не такая уж и гадкая. Я, например, всегда отдавала должное высокой питательной ценности этой пищи. — Дорис весело наморщила носик. — Только не надо так переживать! Пока живешь, надо радоваться жизни!
Рок‑концерт проводился на Олимпийском стадионе. Звук был мощный и чистый; казалось, музыканты извлекли все мыслимое и немыслимое из своей суперсовременной аппаратуры. Дорис заразилась общим оптимизмом и к концу первого отделения вскочила со скамейки и стоя пела и хлопала в ладоши вместе с остальной молодежью.
— Браво, браво! — завопила она, когда один из известнейших вокалистов Австралии взял первые аккорды суперхита уходящего года. — Ты только послушай: он не поет — он же душу перед зрителем выворачивает наизнанку, он сам часть этой музыки!
Она повернулась в сторону Рикардо, ища у него поддержки, и пришла в замешательство: он сидел на скамейке и, казалось, смотрел на нее одну. Дорис судорожно облизала губы и на всякий случай пояснила:
