Это было глупо. Ведь ей часто приходилось иметь дело с целыми классами несносных подростков, которые всячески пытались ослабить ее власть над ними. Благодаря своему энтузиазму ей удалось добиться фактически невозможного: ученики не только начали ее уважать, но и проявлять интерес к ее предмету. Спасти отца от тюрьмы будет намного сложнее, но она должна попытаться.
Журнал повествовал о новинках в области электроники. Для Роми это было китайской грамотой, но она продолжала его листать.
«Сколько еще ждать до окончания совещания?»
Роми усмехнулась про себя. Пять минут… час… какая разница?
Прошло добрых полчаса, когда четверо мужчин наконец вышли из конференц-зала и удалились по коридору в сторону приемной.
На столе помощницы Хавьера зазвонил телефон. Когда женщина произнесла в трубку несколько слов и поднялась, внутри у Роми все сжалось в комок.
— Мистер де Васкес вас ждет.
Глава 2
Хуже быть уже не может. Ей нечего терять. Она должна это сделать.
Тогда почему она чувствовала себя так, словцо идет на эшафот?
«Соберись», — приказала себе Роми, когда помощница Хавьера тихо постучала в дверь конференц-зала и тут же открыла ее, чтобы сообщить боссу о посетительнице. Войдя внутрь, Роми гордо подняла голову, готовясь к схватке с мужчиной, который соизволил уделить ей несколько минут своего драгоценного времени.
Хавьер де Васкес стоял в дальнем конце конференц-зала у стеклянной стены. Безупречного покроя пиджак подчеркивал его широкие плечи. Его профиль был словно высечен из камня резцом ваятеля. Когда он повернул голову и посмотрел на Роми своими темными глазами, у нее сдавило горло. От него исходила какая-то первобытная магнетическая сила.
— У тебя есть пять минут, — холодно произнес он. Проигнорировав его враждебный тон, Роми достала из сумочки конверт и протянула ему:
— Здесь находится чек вместе с графиком выплат оставшейся части долга моего отца. — В чеке была указана сумма, равная сумме на ее банковском счете. Выплата оставшейся части долга растянется на много лет вперед.
Лицо Хавьера оставалось непроницаемым, пока он неторопливо просматривал документ, прилагавшийся к чеку. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем он бросил бумагу на стол. Сердце Роми упало.
— Представленный тобой график выплат включает будущий заработок твоего отца. — Его голос был мягким, как бархат, но по спине Роми забегали мурашки. — Поскольку его обвиняют в мошенничестве, никто не возьмет его на должность, какую он занимал прежде.
— Возьмут, если ты откажешься от своих обвинений и примешь мои условия.
— Твоя преданность отцу достойна восхищения, вот только он, по-моему, ее не заслуживает.
— У него были обстоятельства, смягчающие вину.
Хавьер наклонил голову набок.
— Я в курсе. Мне их расписали во всех подробностях адвокаты твоего отца.
Роми пристально посмотрела на него:
— Неужели в тебе нет ни капли сострадания? Неужели пятнадцать лет верной службы ничего не стоят?
— Если бы твой отец пришел ко мне и сказал, что ему не хватает средств для оплаты больничных счетов, я бы непременно ему помог. Однако вместо этого он предпочел совершить мошенничество, а потом увеличить сумму своих долгов в казино. — Его взгляд посуровел. — «Де Васкес корпорейшн» предлагает строгие, но справедливые условия найма. Последствия несоблюдения этих условий четко определены.
Роми едва удержалась от того, чтобы не схватить первый попавшийся предмет и не запустить в него. Вероятно, Хавьер это почувствовал, поскольку его взгляд стал настороженным. Она знала — подобный поступок стал бы с ее стороны непростительной глупостью, и потому сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться.
— Неудивительно, что ты славишься своей безжалостностью, — сказала она, мило улыбаясь.
Напряжение, установившееся между ними, было почти осязаемым, но Роми не позволила себе отвести взгляд.
— Ты пришла сюда меня оскорблять? — Его тон был мягким, но во взгляде таилась угроза.
Роми охватило странное чувство. Ей казалось, что пол начал проседать под ее ногами. Это было глупо, поскольку она находилась на высоком этаже здания из стекла и бетона в деловом центре Мельбурна. Она испытывала неловкость и еще несколько чувств, в которых не хотела разбираться.
Достав из кармана пиджака мобильный телефон, Хавьер нажал несколько клавиш, но не активировал вызов.
— Ты действительно хочешь, чтобы тебя выпроводили на улицу? — спросил он, холодно глядя на нее.
Пульс Роми неожиданно участился, но она нашла в себе силы сохранить внешнее спокойствие и решительно ответить:
— Тебе не удастся меня запугать.
В конференц-зале снова повисла тишина, и Роми слышала каждый свой вздох, пока ждала его реакции. Она была уверена, что он сейчас начнет ей угрожать.
Хавьер долго оценивающе ее разглядывал и чуть было не заставил опустить глаза.
— Нет?
Этот мужчина представлял собой стихийную силу, которую стал бы игнорировать только полный идиот. И все же Роми отказывалась ему подчиняться. Если это битва характеров, то она будет бороться до последней капли крови.
— Три года назад ты предпочла сбежать, — произнес Хавьер обманчиво мягким тоном. — Не отвечать на мои звонки.
Ее глаза засверкали подобно сапфирам.
— Я удивлена, что ты помнишь.
Да, он все прекрасно помнил, как ни прискорбно ему было это признавать. Сладкий вкус ее губ, гладкость кожи, аромат шелковистых волос, нежную улыбку. То, как всякий раз загорались ее глаза при виде него.
Он был ее первым любовником. Три года назад осознание этого привело его в восторг и одновременно напугало. Ведь он всегда имел дело с опытными женщинами и предлагал им краткосрочные отношения без обязательств.
Роми была не такая, как другие женщины. Хавьер начал это понимать лишь после того, как она положила конец их короткому роману. Для него такой поворот событий был в новинку. Прежде инициатором разрыва всегда являлся он.
— А как насчет карточных долгов твоего отца? — спросил Хавьер. — Ты намерена обратиться к тем, кому он должен, с подобным предложением? — Он был знаком с фактами, но ему хотелось все услышать лично от нее.
Роми продолжала с невозмутимым видом смотреть в его темные глаза.
— Да.
— Мне жаль тебя расстраивать, но они точно не согласятся.
Когда Роми услышала эти слова, произнесенные его спокойным тоном, ее тревога усилилась.
Она уже отдала тем людям внушительную сумму, но ей ясно дали понять, что произойдет, если она не вернет все деньги вовремя.
