— Здесь очень мило, — сказала Роми.
— Я так и думал, что тебе понравится.
Значит, он бывал здесь раньше. Несомненно, с женщиной. Роми надеялась, он забронировал другой номер.
— Я был здесь один, — ответил Хавьер, дерзко ухмыляясь. Она в очередной раз убедилась, что он может читать ее мысли.
— А мне какое дело?
Вот только ей было не все равно, и это беспокоило ее больше, чем она хотела признавать.
«Прошло три года, — сказала себе Роми. — Разумеется, у него были другие женщины. Много женщин. Даже если он и привозил сюда кого-то из них, что с того?»
Официантка принесла чай, спросила, не хотят ли они чего-нибудь еще, и, получив отрицательный ответ, удалилась, записав номер их комнаты.
— Сейчас, полагаю, нам следует перейти к обсуждению твоей последней сделки? — спросила она, и его глаза заулыбались.
— Тебе рассказать короткую или длинную версию?
— Любую, только не усыпи меня.
— Может, лучше поговорим о том, как прошел твой день?
— Думаю, не стоит.
— Какие-то проблемы?
— Чтобы принять нового учителя, детям нужно время.
В ее голосе слышалась усталость, лицо было бледным, под глазами залегли тени.
Хавьер поднялся:
— Пойдем.
Роми посмотрела на него с неуверенностью:
— Я в порядке.
Он сомневался, что это так, и не обратил внимания на ее слова.
Когда они вернулись в номер, нервное напряжение Роми усилилось. Она сняла серьги, часы и браслет, затем взяла хлопковую ночную рубашку и пошла в ванную. Там она переоделась, смыла макияж и почистила зубы.
«Не самое приятное зрелище», — подумала она, глядя на свое отражение в зеркале, затем сказала себе, что это не имеет значения.
Закрыв глаза, девушка глубоко вдохнула.
Тянуть время больше нет смысла. Пора встретиться лицом к лицу с неизбежным. Провести ночь в постели с мужем.
Но Хавьер не лег в постель и даже не снял одежду. Он сидел за столиком и смотрел на экран ноутбука.
Когда Роми вышла из ванной, он увидел в ее глазах испуг и удивление.
— Ложись спать. Я еще немного поработаю.
— Ты даешь мне передышку?
Его глаза потемнели.
— Хочешь, чтобы я передумал?
«Не отвечай, — мысленно сказала себе Роми. — Просто заберись под одеяло, свернись калачиком, закрой глаза и постарайся уснуть».
Вот только ей вряд ли удастся отключиться, когда Хавьер находится всего в нескольких шагах от нее.
Но последним, что она помнила, был запах чистого постельного белья. Роми не знала, что Хавьер вскоре присоединился к ней, и даже не пошевелилась, когда он лег на свою половину кровати.
Ее разбудил аромат свежесваренного кофе. Роми не сразу поняла, где находится. Когда это наконец произошло, она тут же почувствовала необходимость узнать, где Хавьер.
Стоя рядом с кроватью, он поймал испуганный взгляд жены. Ее волосы были растрепаны, бретелька ночной рубашки сползла с плеча, обнажив верхнюю часть груди. Обнаружив это, она подняла руку и быстро ее поправила.
— Ты, наверное, хорошо спала.
Это правда? Судя по тому, что простыни рядом смяты, она спала не одна. Они занимались… Будь это так, она бы, наверное, помнила.
Ее щеки вспыхнули, и она мысленно отругала себя.
На Хавьере была льняная рубашка, брюки из твила и кроссовки. Он выглядел отдохнувшим и полным сил. Расслабленным. Как ему это удается?
Внезапно Роми осознала, какой вялой и растрепанной выглядит рядом с ним. Ей нужно было срочно принять душ.
— Я… ты не мог бы отвернуться? Мне нужно в ванную.
— Что ты так засуетилась, будто я никогда не видел тебя обнаженной? — насмешливо произнес Хавьер, и она, схватив подушку, швырнула в него.
— Если ты хочешь поиграть…
Вскочив с постели, она бросилась в ванную под его смех. Подушка ударилась о дверь.
Роми долго стояла под душем, затем, надев махровый халат, который оказался ей велик на несколько размеров, вернулась в спальню.
— Я еще раз заказал завтрак.
Подойдя к столу, Роми сняла крышку с блюда. Там было полно еды, и она покачала головой:
— И этого достаточно. — Опустившись на стул, она съела ломтик жареного бекона, затем отрезала кусок омлета и налила себе кофе. — Думаю, я могла бы покататься верхом, пока ты будешь играть в гольф, — сказала она, просматривая брошюру.
— Почему ты решила, что я собираюсь играть в гольф? — протянул Хавьер, отменив по телефону заказ.
Роми пристально посмотрела на него:
— Наверное, потому, что здесь два поля для гольфа по восемнадцать лунок каждое.
Хавьер поднял бровь:
— С чего ты взяла, что я захочу оставить свою жену в одиночестве?
— Тогда что ты предлагаешь?
— Например, можно остаться здесь.
Нет смысла спрашивать, чем он предлагал ей занять время.
— Мне не хотелось бы торчать в четырех стенах, — произнесла Роми с притворным спокойствием. Внезапно у нее пропал аппетит, и она отодвинула тарелку.
Три года назад она использовала любую возможность, чтобы побыть наедине с Хавьером. Забраться к нему на колени, обхватить руками его шею и накрыть его губы своими, а потом взмыть вместе с ним на вершину чувственного наслаждения. Ночи тогда казались ей короткими, а дни тянулись слишком медленно.
Смогут ли они когда-нибудь снова достичь такой идиллии?
Почему-то она в этом сомневалась, но в ее сердце теплилась надежда, что со временем их отношения станут более теплыми.
— В таком случае почему бы тебе не одеться? — предложил Хавьер. — Мы поедем в Сорренто, погуляем там, а затем отправимся в Портси.
Роми очень понравилось, как прозвучало это «мы». Быстро допив кофе, она пошла в гардеробную.
Ее ожидания оправдались. Они отлично провели время, гуляя по галереям и магазинам Сорренто, после чего перекусили в кафе.
Хавьер редко отходил от нее, и Роми бросало в жар всякий раз, когда он к ней прикасался.
Это напоминало ей о том времени, когда он был для нее целой вселенной. Какой же наивной она была, когда считала брак с Хавьером своей заветной мечтой!
Сейчас он стал реальностью, но по неправильным причинам. Ужаснее всего то, что ее раздирали противоречивые чувства. Как можно одновременно ненавидеть его за шантаж и желать воскресить то, что было между ними три года назад?
Это безумие. Нельзя войти в одну реку дважды.
