– Понятия не имею, – пожал плечами
Юра, – мы много лет не виделись. А вот с Сарой я контактирую, она отличный
врач-дерматолог, поезжай к ней, должна помочь.
Глава 27
Осмотрев меня, Сара воскликнула:
– Интересная реакция! Первый раз с
подобной сталкиваюсь. Рыбий жир, говорите?
Я кивнула.
– Выпишите мне какую-нибудь мазь, чтобы
нанести на лицо и стать здоровой.
– А тело пусть останется
пятнистым? – прищурилась Сара.
– Нет, конечно, только его можно под
одеждой скрыть, а с лицом как поступить?
– Думаю, вам не понравится ходить летом в
глухом комбинезоне.
– Это не сойдет до лета?!
– До июня всего ничего, полтора месяца
осталось! – поддела меня Сара.
Я почувствовала обиду. Может, Сара и хороший
врач, только ей нравится дразнить людей. Понимает ведь, что меня пугает
подобная перспектива, и ехидничает.
– Рыбий жир, – бормотала
Сара, – ну высыпавшие пятна мазью не вылечишь. И вообще на нашей коже
отражается состояние всего организма. Любые неполадки с нервами или
желудочно-кишечным трактом сразу окажутся на виду. В вашем случае я предлагаю
сделать анализы, потом сядете на диету, а там время покажет. Да, и еще! Лучше
не мажьте лицо никакими тональными кремами, дайте коже нормально дышать. В
идеале вам следует покинуть Москву, выехать на природу. Загазованный мегаполис
не лучшая среда обитания для человека с вашей проблемой.
– Что же мне сейчас делать?
– В понедельник нужно сдать анализы, можно
у нас в институте – правда, это платно. Кстати, Юра предупредил вас, что я беру
пятьсот рублей с частных клиентов?
Я молча полезла в кошелек. Медицина в нашей
стране всегда была платной, зря люди считают, что кошелек, открытый в кабинете
у доктора, нововведение капиталистической России. Да, в советское время мы не
оплачивали услуги в кассе, но конвертик всегда совали человеку в белом халате,
взамен получая повышенное внимание. Существовали даже негласные расценки: аборт
стоил пятьдесят рублей, а прием у стоматолога двадцать пять. Это с наркозом, а
если предпочитаете терпеть боль, тогда можете не тратиться. Естественно, люди
несли «борзых щенков», вкладывали их в коробки шоколадных конфет, стесняясь
вручить врачу мзду просто так. Да и многие доктора краснели, принимая гонорар,
начинали суетливо оправдываться:
– Уж простите, но ампула дорого стоит, а
еще с медсестрой и анестезиологом поделиться надо, самой немного останется.
К слову сказать, Катюша тоже берет
«наградные», оклад хирурга, даже такого опытного, как она, невелик, подруга
одна без мужа поднимала двух мальчишек, думаю, дальнейшие комментарии излишни.
Но Катюша никогда не объявляет вслух таксу, не требует нагло мзду, не загоняет
больного в угол, не шантажирует его заявлением:
– Вас способно вылечить одно лекарство,
но оно очень дорогое, и достать его могу только я.
Отношение Катюши к больному не зависит от
толщины его кошелька. Возле нищей бабушки подруга хлопочет так же, как вокруг
олигарха. Заплатил пациент при выписке сколько смог, спасибо ему, нам и сто
рублей деньги, лишний пакет корма для собак купим. Не дал ничего? Ну и не надо.
Значит, нет у человека лишних средств.
Сара же, по сути, ничем мне не помогла, просто
отправила на анализы, а цену заломила немаленькую, к такому врачу, будь он хоть
трижды академиком, у меня доверия не возникает.
Внезапно я успокоилась. Все что ни делается,
делается к лучшему. В отношении меня данное правило срабатывает безотказно!
Стоит хотя бы вспомнить, как в полном отчаянии я прыгнула под колеса
автомобиля, которым управляла Катюша. В тот момент мне казалось: жизнь кончена,
случилось все самое ужасное. И что? Большое спасибо судьбе за тот урок. Теперь
я имею семью, детей, собак и занимаюсь любимыми детективными расследованиями
[5].
И просто замечательно, что я стала напоминать
по цвету подгнивший баклажан. Провидение столкнуло меня с Сарой, весьма
противной особой, но, похоже, хорошо знающей Эвелину Семилетко. Сейчас
попытаюсь разведать обстановку.
– Следовательно, на юг мне ехать нельзя? –
захлопала я ресницами.
– Куда? – насторожилась Сара.
– Понимаете, я приобрела путевку в
Турцию, хотела на майские праздники в Анталию смотаться, косточки
погреть! – прикинувшись идиоткой, зачирикала я.
– Очень неразумное желание, –
покачала головой Сара, – не советую туда ехать. Откажитесь немедленно.
– Эвелина не захочет вернуть деньги.
– Кто?
– Ну, Эвелина Семилетко, –
продолжала я, – хозяйка агентства «Шар-тур». Она меня предупредила –
путевка горящая, в полцены…
– Эвелина Семилетко? – отшатнулась
Сара. – Не может быть!
– Почему? – улыбнулась я. – Вас
фамилия смущает? Это еще что, вот у меня знакомая есть, представляете,
Курочкорябская! Вообще караул!
– Ася? – воскликнула Сара.
Я удивилась:
– Вы ее знаете?
Глаза Сары тревожно заблестели.
– Встречались, правда, давно. Сейчас,
если на улице столкнемся, я ее не узнаю.
– Однако мигом вспомнили Асю!
– Ну да, из-за фамилии. Очень она смешная
и редкая.
– Верно, а чем вам Эвелина Семилетко
запомнилась? Хотя у нее тоже фамилия не Петрова.
Сара скривилась:
– Вам это неинтересно знать!
– Ну что вы, очень даже интересно!
Доктор хмыкнула:
– Однако, похоже, вы дурно воспитаны!
Столь непонятное любопытство удивляет и вызывает желание выставить вас вон.
– Вы тоже не отличаетесь особой
щепетильностью, – не осталась в долгу я, – никакой помощи не оказали,
а деньги взяли. Ваше рвачество не оправдывается ничем, а мое любопытство
объясняется профессиональными обязанностями. Кстати, я не представилась, майор
Евлампия Андреевна Романова, работаю на Петровке, занимаюсь особо важными
преступлениями.
Сара замерла, потом вскочила и схватила меня
за плечо:
– Что она еще сделала?
– Эвелина?
– Да, да!
– Ну, скажем так: занимается незаконным
бизнесом.
