Очень мило, но, похоже, человек, написавший
книгу, не знает про «третий рельс». Вступишь на пути, и тебя убьет током, нужно
подождать, пока отключат электричество! Или: «Если вы застигнуты пожаром в
небоскребе, прыгайте вниз из окна».
Кстати, может, оно и верно. Небось смерть от
удара о землю менее мучительна, чем гибель в огне. А в случае встречи с
маньяком издание предлагало следующее: «Со всей силы лягните насильника между
ног, а когда тот согнется от боли, воткните ему пальцы в глаза». Мне отчего-то
показалось, что поступать подобным образом никак нельзя. Скорей всего, напавший
мужик не станет сгибаться, а обозлится еще больше. На мой взгляд, лучше
попытаться с ним договориться.
– …товарищ, – дрожащим голосом
завела я, – то есть господин! Неужели…
– Слушай, дебилка, – прокаркал
невидимый злодей и посильнее сжал мою шею, – ты Евлампия Романова?
– Да, – прохрипела я, – разве
мы знакомы? Очень приятно, я рада встрече, только никак не припомню ваше имя.
Убийца еще сильнее сдавил мое горло:
– Заткнись, убогая, и слушай! Тебе твоя семья
дорога?
– М…м…м, – промычала я.
– Да или нет?
– Д-да!
– Ну и хорошо! – почти весело
воскликнул мерзавец. – Значит, мы договоримся. Ты должна найти убийцу
Курочкорябского, причем как можно быстрее. Усекла?
– Нет.
– Дура! Если обнаружишь того, кто пришил
Курочкорябского, то все твои домашние останутся в живых. Коли нет, начну
убирать их одного за другим: Катю, Сережу, Юлю, Кирилла, Елизавету, Владимира,
Рейчел, Рамика, Мулю, Аду, Феню, Капу… Ну а тебя оставлю в живых. Будешь
мучиться, вспоминая их и зная, что они погибли из-за того, что ты не справилась
с задачей.
– Кто такой Курочкорябский? – я
попыталась хоть как-то прояснить ситуацию.
– Ищи его сама! Не найдешь – пеняй на
себя.
– Но где искать?
– Молчи, сука!
– Почему вы выбрали меня? – в полном
отчаянии воскликнула я. – Ну не бред ли это!
– Заглохни! – рявкнул мужик. –
Значит, заруби себе на носу: ищешь убийцу Курочкорябского, сроку тебе до
первого июня. Не найдешь, прощайся со всеми. Умирать будут страшно, мы их
помучаем по полной программе, уж можешь не сомневаться. Ну, согласна?
– Да, – выдавила я из себя.
Последовал сильный пинок, я упала лицом в
строительный мусор. За спиной раздались торопливые шаги, потом воцарилась
тишина.
Кое-как, дрожа от страха, я сгребла вместе
ноги и попыталась встать. Принять вертикальное положение удалось мне не сразу.
Очутившись на тропинке, я развернулась и бросилась назад, к школе, идти вперед
по направлению к дому через стройку у меня не было сил, от ужаса тело почти
парализовало.
Добравшись до учебного заведения, я вползла в
вестибюль и плюхнулась на низкую, обитую потертым бархатом банкетку. Вид у меня
был не из лучших: джинсы на коленях порваны, кофточка вся в серой пыли, да и
волосы небось стоят дыбом… Родители, в основном женщины, ожидавшие детей,
занятых в разных кружках, весьма неодобрительно посматривали в мою сторону. Я
попыталась унять бешеное сердцебиение. Произошедшее напоминало дурной сон.
Курочкорябский! Никогда не слышала о человеке с такой идиотской, невероятной
фамилией. Да подобных просто не бывает на свете! Ну и кошмар! Мерзавец с
пистолетом знает всех членов нашей семьи по именам, а собак по кличкам,
следовательно, он основательно подготовился к встрече со мной. Но почему именно
я выбрана им на роль детектива? Нет, я сплю и вижу кошмар.
Внезапно к горлу подступила тошнота, я встала
и, пытаясь сохранить равновесие, побрела в сторону туалета.
– Ну и женщины встречаются, – громко
заявила одна из теток, угнездившихся на банкетке, – нальются по брови, в
грязи извозюкаются и в школу припрутся. Ей-богу, некоторых детей до слез жаль!
Следовало обернуться и достойно ответить
злобной бабе, но сил скандалить не было, я еле-еле дотащилась до санузла.
Туалетной бумаги там, конечно, не было.
Одноразовых полотенец и сушилки для рук тоже. Впрочем, на унитазах отсутствовали
круги и никаких следов мыла на умывальнике. При взгляде на ужасающий вид
школьного сортира мне моментально вспомнилась покойная мамочка, которая
говаривала: «Унитаз – это лицо дома». Ведь родители регулярно, раз в месяц,
сдают деньги на всякие школьные нужды, в частности, нас обязывают купить по
четыре рулона бумаги, две упаковки мыла и несколько пачек салфеток. Если
умножим четыре на тридцать, а именно такое количество детей в нашем классе, то
получится сто двадцать рулонов бумаги! При этом учтите, что остальные учащиеся
– от первоклассников до выпускников – обложены тем же оброком. Интересно,
сколько ребят в школе… ну-ка, подсчитаем примерное количество… классов тут три,
я имею в виду параллельных, в каждом приблизительно по три десятка школьников,
значит, их девяносто. Теперь умножим эту цифру на одиннадцать, а потом на
четыре… три тысячи девятьсот шестьдесят рулонов. Ладно, предположим, не все
сдали деньги, но трех тысяч штук с лихвой хватит сему образовательному
учреждению на месяц! Так где же пипифакс, а?
Злость на школьную администрацию вышибла из
меня страх. В коридор я вышла исполненная мрачной решимости. Нечего тут дрожать
и думать, с какой стати именно меня выбрал на роль детектива преступник.
Курочкорябский – очень редкая фамилия. Завтра прямо с утра отправлюсь в
адресное бюро, узнаю, есть ли в Москве такая личность, уточню ее адрес, съезжу
туда и посмотрю, что к чему, а сейчас надо двигать домой.
Не успела в голову прийти последняя мысль, как
ожил мобильный.
– Лампуша, – радостно заговорила
Катюша, – ты где?
– На родительском собрании.
– Долго еще просидишь?
– Оно уже закончилось.
– Иди скорей домой.
– Что-то случилось? – напряглась
я. – Ну… да!
– Неприятное?
– Вовсе нет.
– В чем дело?
– Сюрприз, – весело засмеялась
Катя, – тебе понравится, честное слово! Давай поторопись!
Я спрятала мобильный и уставилась в стену.
Интересно, теперь при каждом звонке из дома меня будет колотить озноб? Ну же,
Лампа, приди в себя, встряхнись.
