Может, господь и впрямь обрекает некоторые
семьи на вымирание, но Аркадия Валентиновна атеистка, поэтому она упорно
пыталась помочь Свете, и ее старания наконец-то увенчались успехом. Ася пришла
в восторг и каждую неделю сама приводила невестку на плановый осмотр. Свекровь
самозабвенно пеклась о здоровье Светланы, редкая мать так хлопочет о беременной
дочери. Стоило Аркадии Валентиновне заикнуться о каких-то суперновых витаминах,
выпускаемых в Америке, как через пару дней их доставили Светлане на самолете
прямиком из Вашингтона.
В кабинет к Ермолайчик Ася обычно входила
вместе со Светой. Старшая Курочкорябская завела тетрадку, куда скрупулезно
записывала все советы врача. Одного взгляда, брошенного на будущую бабушку,
хватало, чтобы понять: она совершенно счастлива. Светлана же не выказывала
особой радости. Аркадия Валентиновна решила сначала, что молодая женщина слегка
флегматична от природы, но потом ей стало ясно: перспектива стать матерью никак
не радует Свету. Потом Курочкорябские внезапно пропустили прием. Зная аккуратность
и даже педантичность Аси, Аркадия Валентиновна забеспокоилась, она уже хотела
звонить своей пациентке, как Света появилась в ее кабинете в неурочное время,
без предварительной записи, одна.
Сев около стола, она попросила сделать ей
аборт.
Ермолайчик опешила:
– Вы столько лечились, хотели ребенка…
– Да, – кивнула Света, – а
теперь я передумала.
– Но, простите, – стала закипать
врач, – подобными вещами не шутят. Кстати, где ваша свекровь?
– Дома.
– Она в курсе принятого вами решения?
– Нет.
– А муж?
– Он погиб, – проронила Света.
– Как? – ужаснулась Аркадия
Валентиновна.
– Скоропостижно, – Светлана не
вдавалась в подробности, – я теперь вдова, и лучше ребенку не родиться.
Ермолайчик растерялась, надо же, супруг только
что умер, а Света уже явилась к ней на прием, но врач попыталась усовестить
будущую мамашу:
– Вряд ли вы боитесь материальных
трудностей…
– Деньги у нас есть, – мрачно
кивнула Света, – ладно, скажу вам правду. Мне ребенок ни к чему, ну не
чувствую я никакой потребности стать матерью. Еще не пожила в свое
удовольствие, не готова себя забыть и с крикуном возиться.
– Но позвольте! С какой стати вы тогда
проходили курс лечения?
– Вася о наследнике мечтал, он мне в
конце концов заявил: «Выбирай: либо рожаешь, либо катись на все четыре стороны,
другую найду, здоровую», – бесхитростно сообщила Света, – вот и
пришлось на уколы бегать. Да и Ася зудела: «Хочу внучка, мечтаю о малыше».
Заколебали прям меня. А теперь Васи нет, я всем скажу, что у меня от горя
выкидыш случился. Ася добрая, она поплачет и утешится, я в семье останусь. И
все отлично пойдет, спиногрыз мне совсем не нужен.
– Для аборта на столь позднем сроке
должны быть более веские причины, чем простое нежелание рожать, – каменным
тоном заявила Аркадия Валентиновна, – ни один уважающий себя врач не
станет предпринимать вмешательство при таких обстоятельствах! Кстати, аборт,
сделанный после двенадцати недель, может сильно подорвать ваше здоровье, потом
спохватитесь, да поздно будет – вы никогда более не забеременеете.
Ермолайчик хотела испугать безголовую
пациентку, но Света ответила:
– Ну и не надо. Меньше хлопот. Я замуж
еще раз не собираюсь, буду спокойно себе жить у Аси. Она собаку бродячую
прогнать не может, а уж вдову сына и подавно. Сделайте мне аборт.
– Я права не имею! – рявкнула
Аркадия. – Извлечение плода на вашем сроке карается законом. Только в
экстремальной ситуации врач может решиться на такое.
Света прижала кулачки к груди:
– Хорошо. Мне придется сообщить вам
правду.
– Вы уже это сделали, – буркнула
врач.
– Нет, теперь настоящую правду! Только
поклянитесь, что никому ни слова не пророните, – потребовала Света.
– Деточка, – процедила
Ермолайчик, – в этом кабинете столько всего переговорено!
Света завела рассказ. Истина была похожа на
дамский роман.
Вася страстно хотел ребенка, Света же не
испытывала никакого желания возиться с пеленками, но упорно лечилась. Будущий
младенец должен был стать гарантией ее материального благополучия на долгие
годы вперед. Даже если Василий решит развестись с женой, ему придется считаться
с ней как с матерью сына или дочери.
Но господь не любит тех, кто строит хитрые
планы, поэтому ничего у Светы не получалось. Никак. Василий с каждым месяцем
делался все мрачней, он начал бить жену.
– Это она вам так сказала? –
перебила я Ермолайчик.
Та хмыкнула:
– Синяки были видны и раньше. Хотя
Светлана, когда я осторожно спросила: «Что произошло, отчего ты вся в
кровоподтеках?» – быстро ответила: «Просто упала».
Но Ермолайчик сразу сообразила, что в семье
Курочкорябских процветает рукоприкладство: нельзя же постоянно падать и сильно
разбиваться. Но после того как Света забеременела, Вася придержал руки, и
доктор успокоилась.
Теперь же, сидя в кабинете, будущая мать
выплескивала правду. Да, ей тогда не хотелось посвящать врача во все свои
проблемы. Василий, поняв, что супруга бесплодна, пустился во все тяжкие,
избивал Свету, а та, как на грех, никак не могла зачать наследника. Неизвестно,
чем бы дело кончилось, но тут одна из подруг Светланы – Виктория Костенко
позвала ее на вечеринку. Поскольку Вася укатил на три дня по делам бизнеса в
Санкт-Петербург, Света решила развеяться и отправилась на тусовку.
Вечер закончился отвратительно, когда гости
разошлись, брат Вики, Жора, затащил Свету в свою комнату и изнасиловал.
Можете представить себе состояние Светы, когда
через месяц она поняла, что беременна? Отцом ребенка явно был Жора. Ведь с
Васей-то у них дети не получались. Светлана пришла в ужас. Рассказать мужу
правду она не могла, значит, ей предстояло произвести на свет заведомо
нелюбимое дитя. Еще ее пугало, что она и Вася светловолосые, голубоглазые, а
Жора очень смуглый, кучерявый, с темно-карими, бездонными цыганскими очами. Что
случится, если ребеночек пойдет в настоящего папу? Какой генетикой объяснить
его дикий внешний вид? Придумать себе дедушку, кочевавшего с табором по степи?
Теперь понимаете, почему беременность с самого
начала не доставила Светлане никакой радости. Впрочем, дальше стало еще хуже.
