– Мы совсем не знаем этих людей. А
собираемся совершать с ними сделку на несколько сотен тысяч долларов! Вдруг они
мошенники?
– Угу, – пробормотал Вовка, доедая
чудовищное сооружение, – ты наконец-то становишься разумной.
– Уточни, кто такие Курочкорябские, и сразу
сообщи мне, а то Катя уже развила бешеную деятельность, вон полквартиры
сложила!
Костин кивнул и убежал. Наверное, я посеяла в
его душе семена тревоги, потому что спустя короткое время он перезвонил мне и
сообщил:
– Лев Яковлевич ученый. Ася Михайловна
отличный переводчик. Сын у них погиб, сгорел на пожаре.
– Да ну?!
– Ага, жуткая история. У Курочкорябских
имеется квартира в городе, ею редко пользовались, Василий остался там ночевать,
уж не знаю по какой причине, ну и начался пожар. Ничего криминального. Дом
давно без ремонта, проводка старая, вот и полыхнуло.
Я молча переваривала информацию. Так вот чью
смерть предстоит мне расследовать. Василий был убит, квартира занялась не из-за
короткого замыкания.
– Его вдова, Светлана, осталась с
родителями мужа. Ольга, дочь Аси и Льва, – спокойно продолжал
Вовка, – работает в НИИ, в лаборатории, там какие-то лекарства делают, она
незамужем. Детей не имеет никто, ни Оля, ни Света. Живут одной большой семьей.
Ни в чем плохом не замечены.
– Интересно, зачем им понадобились
средства, – пробормотала я.
– Разное случается, – протянул
Вовка. – Очень прошу, погоди отдавать им деньги, не спеши. Ася же нас пока
не торопит!
– А еще люди с такой фамилией есть?
Костин усмехнулся:
– Нет нигде. Ни в столице, ни в Питере,
ни в Омске, ни в Перми. Ни в одном городе огромной России, эти Курочкорябские
единственные, что, учитывая дикость фамилии, в общем, неудивительно. Ладно, мне
пора на планерку.
Я села на табуретку около входной двери.
Понятно. В мою задачу входит найти убийцу Василия Курочкорябского. И еще,
деньги Асе я теперь отдам со спокойной душой.
Вручая Асе тугие пачки долларов, перехваченные
резинками, я попросила:
– Не говори нашим, что я уже
рассчиталась.
– Ага, – кивнула та, – ясно!
Молчу, как лопата. Кстати, давай расписку тебе дам, а?
Я улыбнулась:
– Во-первых, ты не похожа на мошенницу,
во-вторых, мы уже почти поселились тут, остались лишь формальности, в-третьих,
мне некогда шляться по нотариальным конторам. Дай честное слово, что сделка
завершится нормально.
– Клянусь, – торжественно ответила
Ася.
– Отлично, у меня отпала одна
забота, – воскликнула я, – теперь смогу спокойно заниматься своими
делами!
Но все оказалось не так просто.
Поставив перед собой цель, я ровно неделю не
могла сделать даже крохотного шажка в направлении расследования. Говорят, один
переезд равен двум пожарам, поверьте, это неправда. Переезд – это ужас,
катастрофа, встреча с Годзиллой… Слов не хватит, чтобы описать ситуацию. И
потом, я и предположить не могла, сколько у нас барахла, просто немереная куча.
С какой стати мы развели целое стадо
керамических свиней? Может, пошвырять их тихонько в помойное ведро, а потом
сказать, что фигурки разбились? Приняв решение истребить на корню некстати
расплодившуюся свиноферму, я сложила низ футболки ковшиком, свалила туда ни в
чем не повинных хрюшек и потопала на кухню. Жить кичу оставалось от силы пару
минут. Но тут, как на грех, из комнаты вырулила Лиза и заорала:
– Эй! Поосторожней. Разве можно таким
варварским образом обращаться с моими обожаемыми статуэтками? Надеюсь, ты не
собираешься их свалить в коробку прямо так?
– Нет, – мгновенно соврала я.
Хотя почему «соврала»? Я на самом деле не
собиралась класть глиняных монстров в ящик. Просто предполагала вышвырнуть
красотищу в мусоропровод и со спокойной душой забыть о ней.
– Надо завернуть каждую в туалетную
бумагу, – причитала Лиза.
– Хорошо.
– В три слоя.
– Ладно.
– Смотри не забудь!
Пришлось нежно пеленать уродов.
Следующей моей попыткой сократить количество
перетаскиваемых узлов было желание избавиться от горы пыльных камней, невесть
зачем валявшихся у Кирюшки наверху шкафа. Но когда я, покидав булыжники в
пакет, вышла в коридор, мальчик заорал, как кот, которому одновременно
прищемили хвост, голову, лапы, живот, шею и все остальное, чем богат самец
этого вида млекопитающих.
– С ума сошла! Моя коллекция! Ты свалила
ее, словно мусор!
– Грязные, пыльные обломки – коллекция?
– Да!
– Но они лежали тут незнамо сколько лет.
– И что из этого?
– Значит, они тебе не нужны.
– Нет! Это камнебарий.
– Ты о чем? – не поняла я.
– Камнебарий, – повторил
Кирюша, – гербарий – сушеные травы, а камнебарий…
– Сушеные камни, – мигом подхватила
Лиза, – во дурак!
Конечно же, вспыхнул скандал, плавно
перешедший в драку. Результатом военных действий стали шесть царапин на щеках
Кирюшки и синяк на ноге у Лизы. Камнебарий пришлось упаковывать, а вместе с ним
и кипу старых журналов, которые оказались «картотекой», разбитый пластиковый
стакан, смятые плакаты, какие-то гнутые железки и непонятную конструкцию из
проволоки и гаек.
Но это были еще цветочки. Ягодки поспели,
когда я вытащила с антресолей чемоданы, набитые давным-давно забытым хламом.
Домашние накинулись на них, как изголодавшиеся коршуны на стадо тучных
кроликов.
– Моя пожарная машинка!
– Вау, красные замшевые перчатки!
– О-о-о! Вот где лаковая сумочка.
– И вельветовые брюки!
– А галстук! Да я его обыскался.
– Бусы из ракушек! Любимые!
Я попыталась вразумить домочадцев, спокойно
объясняя:
– Машинка потеряла все колеса, на
перчатках пятно, лаковая сумка покоробилась, галстук вышел из моды, а в эти
брюки, спору нет, замечательные, ты, Вовка, не влезешь никогда!
– Почему? – с раздражением
поинтересовался Костин, теребя штаны.
– Да потому что они сорок восьмого
размера, а тебе сейчас и пятьдесят второй мал!
