– Не стану спорить, ты абсолютно права, – отвечал Брендон. – Но ведь это корпорация! Одних рабочих сколько! Живых людей, между прочим, которым нужно выдавать зарплату, обеспечивать медицинской помощью, заботиться об отдыхе и так далее и тому подобное…
– Ну да, ну да, – ехидно кивала Кора. – Разве может сравниться с такими серьезными делами какая-то галерея искусств! Которую посещают одни толстосумы! Как известно, не имеющие ни забот, ни хлопот…
– Хм, я ведь тоже захаживаю в твою галерею. По-твоему, и у меня безоблачное существование?
– Разумеется! У тебя не зарплата, а прибыль, здоровье твое, тьфу-тьфу, в порядке, детьми ты не обременен, так что…
– Так что забот я не знаю?
Кора медленно качала головой.
– Нет.
И вот, пожалуйста, будто сглазила! С появлением Риты Лоусон у Брендона возникли заботы. Да и у самой Коры тоже.
Отпивая очередной глоток кофе, она вспомнила, как все началось.
2
Произошло это дней десять тому назад, в пятницу.
Кора и Брендон были приглашены на вечер, устроенный Патриком и Шарон Банч по случаю очередной годовщины их бракосочетания. Разумеется, Коре было известно об этом событии заранее и она готовилась – в частности, купила соответствующие случаю подарки, – но в день торжества ей пришлось задержаться в галерее. Причина заключалась в странном поведении охранной сигнализации, в которой то ли возникло повреждение, то ли еще что, только она все время включалась без каких-либо видимых причин. Из-за этого Коре пришлось вызвать специалистов, а следовательно, задержаться на работе. Не могла же она просто закрыть галерею и уйти, зная, что оставляет множество ценностей на произвол судьбы. Тем более что многие экспонаты не принадлежали самой Коре, а были лишь выставлены в залах галереи владельцами или авторами для последующей продажи.
Выяснение причин непонятного срабатывания охранной сигнализации потребовало времени, и очень скоро Коре стало ясно, что она может опоздать на устроенный Шарон и Патриком прием. Ведь еще предстояло заехать домой, принять душ, переодеться, а затем вместе с Брендоном добраться до находящегося за городом особняка, где проводилось торжество.
Логичнее всего было бы отказаться от визита вообще, и в другой раз, возможно, Кора так и поступила бы, но не в данном случае. Если бы речь шла лишь о Брендоне, Кора постаралась бы как-то уговорить его отменить выход в общество. Однако сейчас речь шла о Патрике и Шарон, и Коре меньше всего на свете хотелось разочаровывать таких милых людей.
Пятидесятилетний Патрик Банч входил в совет директоров строительной корпорации «Миллз-энд-Хейворт», то есть был персоной, приближенной к Максу Хейворту, отцу Коры, и Брендону Миллзу, ее супругу. Поэтому сама она знала Патрика давным-давно, еще со времен учебы в школе, и находила его приятнейшим человеком. То же относилось и к жене Патрика, смешливой пышечке Шарон.
Как правило, на свои приемы супруги Банч приглашали боссов и коллег Патрика, но также непременно кого-нибудь со стороны, чтобы праздник не походил на банальную корпоративную вечеринку. На ужине, о котором вспоминала сейчас Кора, тоже должны были собраться деловые партнеры корпорации «Миллз-энд-Хейворт» с женами. Шарон и Патрик обычно усаживали за обеденный стол пар пять-семь, особенно следя за тем, чтобы никто из гостей не оказался в одиночестве. Незамужним или неженатым позволялось приводить приятельниц или друзей. Из-за этого на подобные вечеринки порой попадали случайные люди, однако супругов Банч данное обстоятельство не смущало. А Шарон и вовсе полагала, что так даже веселее…
Словом, отказаться от запланированного на тот вечер посещения супругов Банч Кора не могла, даже несмотря на возникшие с охранной сигнализацией неурядицы. Ей предстояло уладить дела таким образом, чтобы и свой интерес соблюсти, и хозяев приема не подвести.
Брендон позвонил ей еще в середине дня.
– Добрый день, дорогая, – произнес он по обыкновению нейтральным тоном.
Дорогая!
Кора порой грустно усмехалась, слыша прохладно-отстраненное, словно к случайной знакомой, обращение. И это говорит ее муж! Человек, в объятиях которого она сгорает от страсти по ночам. Утром же его будто подменяют. Он становится приторно-вежливым, неотзывчивым, ненатуральным. Словно закрывается от нее. Или стесняется случившихся ночью искренних порывов.
Вот и тогда Кора подавила печальный вздох, ответив в той же манере:
– Да, дорогой, добрый день.
Она ненавидела себя за то, что перенимает интонации Брендона, но это происходило словно без ее участия, непроизвольно. Наверное, она была чересчур восприимчива к нему. Впрочем, как и многие другие женщины по отношению к своим мужьям, так что слабость эта простительная.
– Хочу проверить, дорогая, не забыла ли ты, что намечено у нас на нынешний вечер, – сдержанно произнес Брендон.
Только у других женщин нормальный брак, обычная семья – в наилучшем смысле этого слова.
– Нет, дорогой, как я могла это забыть. Ведь на днях я показывала тебе подарки, которые приготовила для Шарон и Патрика, в том числе и от твоего имени.
– Спасибо, что позаботилась об этом, дорогая.
И другие женщины не чувствуют себя секретаршей или какой-либо иной сотрудницей, когда им говорят «спасибо, дорогая»!
– Мне приятно, что ты ценишь это, дорогой.
Так бы и откусила свой треклятый язык за подобные слова!
– Жду тебя дома, – сказал Брендон. – Я приеду раньше, чем ты. Надеюсь, часам к пяти ты вернешься?
Это было обычное время. Часам к пяти Кора, как правило, приезжала из галереи домой, в уютный особняк, который тоже находился за городом, как и дом Шарон и Патрика, только в почти диаметрально противоположном направлении, если ехать из центра.
– О, конечно вернусь, дорогой! – заверила его Кора.
Ей бы следовало постучать по дереву. Или по металлу. Или, на худой конец, сплюнуть три раза через левое плечо. Только не быть настолько самоуверенной. Потому что именно таких, как она, безрассудных, чаще всего и подстерегают приключения.
Одно из них и подкараулило Кору: фатум в образе глючившей – как выразился один из прибывших по вызову специалистов-электронщиков – охранной сигнализации вмешался в ее планы.
Сейчас она гадала, не было ли это неким сигналом, посланием, завуалированным предупреждением о том, что в гости к Шарон и Патрику ездить не надо. Если бы она отказалась от этого визита, сославшись на необходимость задержаться в своей галерее, глядишь, ничего и не произошло бы. Они с Брендоном не отправились бы на устроенный Шарон и Патриком прием и не встретились бы там с Ритой Лоусон.
Кора долго обдумывала эту мысль со всех сторон и даже начала всерьез жалеть о том, что не придала значения сигналу «Опасность», тревожное мигание которого олицетворяла собой закапризничавшая охранная система. Но потом ей пришло в голову, что все гораздо сложнее и считать Риту Лоусон простушкой не стоит. Наверняка та изобрела бы иной способ добраться до Брендона, если уж поставила перед собой такую цель. Так что жалей не жалей, а, видно, избежать столкновения с Ритой не удалось бы…
