— Моя машина.
— Это намек? — Да.
— Может, мне стоит последовать твоему примеру. — Он наклонил голову и в одно мгновенье притянул ее к себе.
Катрина открыла рот, чтобы запротестовать, но с се полураскрытых губ не сорвалось ни звука. Потому что Никос уже целовал ее, пробуждая воспоминания о том, как это было раньше.
Колени ее подкосились. В поисках поддержки она прижалась к его груди. Всего несколько секунд, но она чувствовала себя так, словно вернулась домой из долгого путешествия. Ее тело узнало его и жарко отвечало на их близость.
Его язык прошелся по ее губам и проник глубже.
Боже мой, как она его хотела!
С беспомощным стоном Катрина вырвалась из его объятий. Страсть сменилась яростью, и Никос не мог не замечать ее состояние. Но он только взял ее лицо в свои ладони и прошептал:
— Влечение.
Так, словно это было самой естественной вещью на свете.
Его глаза потемнели, лицо застыло. Катрина подавила желание выругаться.
— Ключи. — Никос взял связку из ее ладони, выключил сигнализацию и открыл дверцу. Вставив ключ в замок зажигания, он отошел в сторону и помог ей сесть за руль. — До пятницы, Катрина.
Как будто она нуждается в напоминании! Катрина завела машину и выехала с парковки, до упора надавив на педаль газа.
Она чуть не проехала поворот к дому и снизила скорость только в последний момент.
Девушка поставила «порше» в гараж и направилась к лифту, предпочтя его сегодня лестнице, которой обычно пользовалась.
Было еще не так поздно. Девять часов. Обычно она так рано не ложилась. Катрпна подумала было о том, чтобы позвонить друзьям и предложить что-нибудь выпить и поболтать. Но они обязательно спросят, что случилось, потому что се состояние невозможно скрыть. А она не готова отвечать на подобный вопрос.
Вместо этого девушка разделась, натянула просторную футболку, смыла макияж и свернулась клубочком в кресле перед телевизором.
Катрипа уснула прямо в кресле. Когда она проснулась, шея невыносимо болела, а одна нога никак не хотела двигаться. Было уже за полночь.
Она выключила свет и забралась в постель, но теперь не могла заснуть, преследуемая воспоминаниями о поцелуе Никоса.
Сбор вещей занял совсем мало времени. Несколько костюмов для работы, белье и пара вечерних туалетов на всякий случай, Катрина застегнула молнии на чемоданах, кинула последний взгляд на свою квартиру, заперла дверь и включила сигнализацию. На лифте она спустилась в подвал, где находился гараж.
От Дабл-Бэй до Пойнт-Пайпер было всего несколько километров, и, как Катрина ни старалась успокоиться, когда она подъехала к особняку, ее нервы были на пределе.
Катрина остановила машину и набрала код. Тяжелая железная дверь отъехала в сторону, и девушка оказалась в импровизированном городке, где находились дома только очень преуспевающих австралийцев. Как старые, так и новые дома с видом на гавань окружала аура богатства и успеха.
Кроме тяжелых двойных дверей, особняк Ни — коса защищала сложная система сигнализации. Семейная пара приходила раз в неделю убираться в доме и саду, но она должна была уйти час назад, вспомнила Катрина.
В доме царила тишина, но невозможно было избавиться от ощущения дежа-вю, которое она испытала.
Вечернее солнце проникало сквозь оригинальное мозаичное окно и посылало розовые и зеленые блики на мраморный пол и высокие потолки. Резная деревянная лестница вела на овальный балкон, над которым висела великолепная хрустальная люстра.
Официальная гостиная и столовая. Кабинет, неформальные гостиная и столовая, кухня…
Еще здесь были комнаты для гостей, сауна, тренажерный зал, домашний кинотеатр. И на нижнем этаже — плавательный бассейн. Оттуда застекленные двери вели в сад через терассу.
Пять спален, каждая с собственной ванной комнатой, находились на верхнем этаже, откуда открывался чудесный вид на гавань. И все комнаты обставлены самой изысканной мебелью.
Когда-то это был ее дом. Здесь они любили друг друга, смеялись вместе…
Не ходи туда, предупредил тоненький, внутренний голосок.
Катрина научилась самодисциплине еще в детстве, но сейчас она оказалась беспомощной перед воспоминаниями, беспомощной перед своими чувствами.
Ей стоило огромного турда вернуться сюда. Но у нее не было выбора. Она должна сохранить «Макбрайд».
Катрина решительно направилась по лестнице вверх.
Никос спит в главной спальне, которую они делили вместе? Или переехал в комнату поменьше?
В главной, поняла она минутой позже. Его одежда была здесь. Туалетные принадлежности лежали на мраморном столике.
Катрина обвела взглядом огромную кровать. Ее сердцебиение участилось. Как он может спокойно спать в этой комнате?
У нее внутри все сжалось от боли. Девушка резко отвернулась, отгоняя воспоминания.
Успокойся, приказала себе Катрина. Но она знала, что долго не выдержит. Повинуясь импульсу, девушка выбрала комнату с противоположной стороны балкона.
Там был небольшой стол, идеально подходящий для работы с ноутбуком. Никос специально поставил его, чтобы жена выбрала эту комнату, или это только совпадение?
Но пытаться угадать мысли Никоса было бесполезно.
Распакуй вещи, прими душ, проверь электронную почту, сделай пару звонков и ложись спать, велела себе девушка.
Было уже почти десять, когда чувство голода напомнило ей о забытом ужине. Ланч состоял сегодня из сэндвича за рабочим столом, а завтрак — из стакана свежевыжатого сока и чашечки черного кофе.
Поэтому она решила спуститься в кухню и проверить содержимое холодильника.
Сэндвича с ветчиной и чашки чая ей будет вполне достаточно. Она уже почти закончила есть, когда услышала, как распахнулась входная дверь.
Катрина не могла незаметно ускользнуть из кухни, поэтому осталась сидеть спокойно. Крошечная надежда на то, что Никос не обратит внимания на свет в кухне, умерла, как только он открыл дверь.
Возбуждающая смесь сексуальности и первобытной энергии способна была лишить рассудка любую женщину.
И он прекрасно знал это. Она могла скрыть свои чувства и мысли от всех, кроме него.
— Решила перекусить перед сном или опять пропустила ужин? — поинтересовался Никос, подходя к ней.
Он обвел взглядом просторную футболку, достающую до середины бедра, голые ноги и волосы, собранные в конский хвост. По выражению лица Катрина не смогла прочитать его мысли.
— Ты рано.
— Ты не ответила на вопрос.
