Его пальцы скользнули ей на талию, погладили бедро, потом шелковистый треугольник между ног.
С ее губ сорвался стон наслаждения. Его губы прижались к ее губам, приглашая в сладостное путешествие в страну экстаза.
Прошлой ночью Никос был в ярости. Сегодня он хотел попросить прощения за то, что утратил контроль над собой.
Сегодняшняя ночь принадлежала ей, его жене. Он ласкал ее нежно и неторопливо…
Катрина заснула в объятьях мужа, окутав его ароматом своих волос.
Глава ОДИННАДЦАТАЯ
Когда Катрина спустилась в кухню, она обнаружила, что Никос уже ушел. Девушка сунула ломтики хлеба в тостер и налила себе кофе. Выложив тосты на тарелку, она подхватила утреннюю газету, сунула ее под мышку и решила позавтракать на террасе.
Ее встретило приветливое утреннее солнце. Воздух был прозрачным, как бывает только весной. В саду начали распускаться бутоны. Скоро клумбы украсятся весенними цветами и сладкий горошек обовьет садовую решетку.
Мир и спокойствие царили вокруг. Катрина откусила кусочек тоста и сделала глоток горячего черного кофе с сахаром, одновременно просматривая заголовки.
Она открыла светскую хронику. И взгляд ее тут же замер на колонке сплетен.
Угадайте, какой бизнесмен, недавно помирившийся со своей женой — наследницей миллионного состояния, наконец получил результаты анализа на ДНК ребенка своей бывшей любовницы?
Попытка предприимчивой девушки обеспечить себе бутерброд с маслом на завтрак провалилась благодаря научному прогрессу.
Никос? Рука Катрины дернулась. Вспоминая вчерашний разговор с Энрике, она поняла, что брат имел в виду. Слишком много совпадений. Катрина вдруг почувствовала себя плохо. Она больше не видела залитого утренним солнцем сада — все перед глазами поплыло. На нее нахлынули воспоминания.
Девять месяцев пронеслись перед глазами как молния. Она снова стояла в своем офисе и слушала, как Джорджия рассказывает, что ждет от Никоса ребенка. Никос изменил ей! Она не могла поверить. Но у Джорджии были доказательства. Пустота. Решение уйти от мужа.
Словно в замедленной съемке, Катрина отнесла тарелки и газету назад в кухню. Действуя машинально, она положила тарелки и чашку в посудомоечную машину и пошла переодеваться.
Катрина позвонила в офис и сказала, что задержится. Через полчаса она вошла в шикарное здание в центре, где располагался офис Никоса.
Секретарша на рецепции, увидев жену босса, тут же позвонила личному секретарю Никоса, и та встретила девушку у лифта с извинениями: Никос был на важном совещании.
— Это срочно.
Ей немедленно надо было узнать правду.
— Мне было велено не отвлекать его ни при каких обстоятельствах.
— Я беру на себя всю ответственность, — спокойно произнесла Катрина.
Босс или жена босса? Она могла понять сомнения секретарши.
— Я скажу, что вы здесь, — в конце концов выдавила секретарша, подняла трубку и позвонила. Через секунду она положила трубку. — Я провожу вас в кабинет мистера Касолиса, — сообщила женщина. — Он подойдет через пару минут.
Кабинет Никоса располагался в просторной угловой комнате. Из окон открывался роскошный вид на гавань. Старинная мебель, кожаные кресла, картины на стенах.
Катрина подошла к огромному — от пола до потолка — окну и стала наблюдать за паромами, доставляющими пассажиров на терминал Мэн — ли. Громадный танкер ждал буксир, который должен был отвезти его на место стоянки. Эта мирная сцена резко контрастировала с бурей эмоций у нее внутри.
Дверь едва слышно открылась, и в кабинет вошел Никос.
— Что случилось?
Катрина попыталась взять себя в руки. Она вынула газету из кармана жакета и протянула мужу:
— Прочти это.
Он ничем не выдал своих эмоций при чтении заметки. Прочитав, скомкал газету и швырнул в мусорную корзину.
— Ради этого ты вызвала меня с совещания?
— Я решила, что это важно.
Никос пристально посмотрел на нее.
— Это не могло подождать до вечера?
— Нет.
— Ты хочешь, чтобы я подтвердил?
— Да, — просто ответила она.
— Дай подумать, — с иронией начал Никос. — Джорджия призналась во всем Энрике, а он продал информацию газетам?
— Да, — повторила Катрина. В ее глазах сверкнула ярость. — Проклятье, ты сам мог сказать мне, не дожидаясь, пока об этом напишут газеты!
— И когда я должен был сообщить тебе об этом, Катрина? — протянул муж. — Во время светского разговора на одном из ужинов, которые нам приходится посещать? Когда Кевин лежал в больнице? На его похоронах?
— Ты знал, что Кевин переписал завещание, поставив мне условие наследования компании «Макбрайд», — в ярости воскликнула она. — И ты ждал. Вы оба решили извлечь выгоду из сложившейся ситуации.
— Да.
Ее глаза сверкали.
— Ты не имел права!
— Последнее, что я мог сделать для него и для тебя, — это позволить тебе горевать о нем, не думая о других проблемах, которые можно будет решить…
— …позже? А если бы Кевин не был при смерти?
— Ты думаешь, я не сказал бы тебе? — Глаза мужа потемнели.
Катрина не знала, может ли ему верить. Она всем сердцем хотела этого, но после всего, что случилось…
Никос прочитал ее мысли, понял ее нерешительность. Но не стал помогать. Он ждал.
— Знаешь, через что я прошла, когда Джорджия сообщила, что беременна и что ты отец се ребенка? — спросила Катрина.
— Я говорил тебе, что мои отношения с Джорджией закончились задолго до того, как я встретил тебя.
Но она не поверила ему тогда.
— Ты должен согласиться, что доказательства были против тебя.
Господи, как умело все было подстроено.
— Джорджия назвала даты, места свиданий, они совпадали с твоими отлучками.
— Даже если бы это было правдой, неужели ты думаешь, я настолько глуп, что не принял бы мер предосторожности против беременности? — продолжил Никос.
— Всегда есть риск.
Никосу захотелось свернуть ее стройную шейку.
— Я дал тебе слово. Этого достаточно.
Кевин верил ему. Почему же она — нет?
Потому что Джорджия умело манипулировала ее чувствами, поняла девушка. Шок, недоверие, ярость — и она добилась своего.
— А чего ты ждал, Никос? Что я притворюсь слепой и глухой? Мое сердце разрывалось на части от боли!
