– Ты чего, провинилась, что ли? –
хмыкнул Ефимыч. – Клизму с градусником перепутала, вот и заставили на
сутки выйти?
– Слышь, Ефимыч, – не обращая
внимания на подкол, попросила Тася, – просьба к тебе есть, хорошо
заплатят.
– Че делать надо? – обрадовался
вечно нуждающийся в деньгах санитар.
– В третьем отделении девушка умерла,
Полина Брызгалова, – трясясь, словно больная собака, начала Таисия, –
тело утром к вам спустили. Родственники…
– Нормалек, – перебил ее
Ефимыч, – для тебя, как для родной, расстараюсь!
Таисия всегда нравилась Ефимычу, медсестре
было примерно столько же лет, сколько санитару, и она так же, как и он, всю
жизнь протрубила в клинике. Одно время он даже пытался ухаживать за ней, но
Тася любовь крутить не захотела, стараний кавалера не замечала, а когда мужик
попытался прижать ее в укромном уголке, не стала драться или орать, а очень
тихо сказала:
– Не обижайся, Фимыч, ты симпатичный, вот
только правило у меня: в чужом лесу не охотиться. Не было бы у тебя жены,
другой разговор, а так – прости.
На том неначавшийся роман завершился, но
Ефимыч сохранил с Тасей хорошие отношения. Между ними завязалась дружба, а
когда супруга санитара заболела и очутилась на операционном столе, старшая
медсестра лично ухаживала за ней и вытащила почти с того света.
Ясно теперь, почему Ефимыч мгновенно заявил:
– За бесплатно сделаю, как родную
оформлю, куклой уложу, не сомневайся, Тася!
– Не о том речь, – отмахнулась
подруга. – И заплатят тебе хорошо, вот только…
– Что? – удивился санитар. – Да
говори, не мямли, сказал уже, для тебя все сделаю.
И тут Тася рассказала такую историю, что
санитар обалдел. С подобным он сталкивался впервые. Умершая Полина Брызгалова
поругалась с родителями. Отец с матерью были против ее брака с бедным человеком
и вычеркнули из своей жизни дочь, самовольно побежавшую в загс. У Поли есть
сестра, Таня. Вот она поддерживала отношения с Полей, не боясь родительского
гнева, девушки встречались тайком. Спустя некоторое время Полина заболела и
умерла, Таня сообщила семье страшную весть, но родители даже после кончины
дочери не пожелали изменить свое к ней отношение.
– Для нас она давно скончалась, –
отрезал отец.
А муж Полины не москвич, и он сказал Тане:
– Я возвращаюсь к себе за Урал, мне в
столице жить неохота, тело жены увезу с собой, похороню в своем родном городе.
Таня пришла в ужас, она не хотела лишиться
возможности приходить на могилу к Полине и придумала выход. Обратилась к своей
знакомой, медсестре Таисии Петровне, и попросила ее:
– Договорись в морге, пусть мне Полю
тайком отдадут, я ее ночью увезу и похороню, а мужу в положенный день закрытый
гроб вынесут, он его и увезет.
Ефимыч сначала заколебался, но потом
согласился помочь. Таня предложила за услугу хорошие деньги, да и Тася очень
просила за девушку. А еще санитар не усмотрел в ситуации ничего криминального.
Полину-то никто не убивал, сама на тот свет ушла, ну какая ей теперь разница,
где лежать? Кроме того, Ефимыч знал, как родственники способны поцапаться из-за
мертвого тела, один раз он стал свидетелем натуральной драки, которую устроили
в ритуальном зале свекровь с невесткой, пытаясь отстоять свои права на
покойного.
– Вы поверили этой истории и выполнили
просьбу Тани? – уточнила я.
– Ну… вроде… того… Да! – подтвердил
санитар. – Ночью отдал Татьяне тело.
– Как же девушка увезла его? –
поразилась я.
Ефимыч крякнул.
– На машине она была, а стекла в ней
затонированы. Я Полину-то на заднее сиденье посадил, навроде заснула.
– Жуть! – передернулась я. –
Вряд ли Таня одна ее повезла. Кто еще был?
– Не знаю, – равнодушно пожал
плечами санитар. – А на следующий день эта Таня уже официально пришла, с
молодым парнем. Они получили гроб, и ку-ку. Больше мы не встречались!
– Отлично, – кивнула я, –
просто фильм по такому сценарию снимать можно! Дайте координаты Таисии
Петровны.
– Сорок третья квартира, – буркнул
Ефимыч.
– Простите? – не поняла я.
– Я живу на третьем этаже, Тася на пятом.
– В этом же подъезде? – удивилась я.
Санитар закивал.
– Да. В советские времена, может, чего
было и не купить, но к людям хорошо относились, квартирами лучших работников
обеспечивали, вот мы и очутились рядом. Жена моя больничной аптекой заведовала,
я всю жизнь работал в клинике, кем только там не был, последние двадцать лет
при покойных.
– Понятно, – перебила я
Ефимыча. – Ведите меня к медсестре!
– Так она на работе, – пояснил
санитар. – Чапай в больницу, первое хирургическое.
– Рассказывая о смерти Полины
Брызгаловой, вы вроде назвали третье отделение, – попыталась я поймать
Ефимыча на неточности.
– Может, оно и так, не помню, два года
прошло, – заявил санитар. – Ступай к Тасе, со мной все чисто, ничего
плохого я не сделал. Наоборот, людям помог.
– Папа, – высунулась из квартиры
молодая женщина, – ты скоро? Мне уходить пора, а Сережка плачет.
– Иду, – кивнул заботливый дедушка и
легко сбежал по ступенькам вниз.
Я посмотрела ему вслед. Похоже, Ефимыча
ничего, кроме денег, в этой жизни не интересует, он даже не спросил имя
женщины, которая пришла к нему с расспросами, то есть мое, просто выставил цену
за информацию и сразу «слил» свою подругу Таисию. Впрочем, санитар ничем не
рисковал, по документам все чисто, и он понял: я не из милиции, сотрудники МВД
не станут платить за сведения, у них есть иные способы добыть информацию.
Таисию Петровну я нашла в небольшой комнатке,
заставленной шкафами. Я вошла в кабинетик в тот момент, когда старшая сестра
распекала круглолицую девочку в белом халате.
– Это безобразие! – сердилась
она. – Как ты могла взять…
Тут Таисия увидела меня и резко сменила тон.
– Иди, Вера, работай.
Девушка шмыгнула носом и испарилась.
– Слушаю вас, – улыбнулась мне
старшая медсестра. – На данном этапе мы имеем три свободные палаты люкс.
Две выходят окнами на проспект, о чем предупреждаю сразу. Цена на них из-за
шума с улицы не падает.
