– Зато выражаешься, как
оперативник, – продолжала смеяться Регина, к ней вернулось хорошее
настроение. – Такие отчеты бывают – музыка! Сегодня я читала дивный
пассаж. «На месте происшествия обнаружены две машины: „Волга“, „Жигули“ и
Семенов Петр Иванович, водитель „КамАЗа“, ехавшего на „Жигулях“ вместе с
„Волгой“». Как тебе это нравится? Говори короче, что надо?
– Назови поликлинику и фамилию
стоматолога Фоминой.
– Прямо сейчас?!
– Да!
– Лампа, я дома! В кровати! Сплю! Звони
завтра на работу.
– Когда?
– В девять.
– Узнаешь для меня?
– Непременно.
– Спасибо, Региночка, ты такая добрая!
– Нет, просто я сейчас хочу спокойно
заснуть, – пояснила Збруева. – Ты ведь не отвяжешься, лучше сразу
согласиться.
Я прижала телефон к груди. Очень удачно Катюша
завела беседу про перепутанные анализы. Никаких сверхъестественных чудес в деле
Фоминой не было. Наташа Фомина жива, она носила бейсболку с черепом и, снимая
ее с головы, выдернула волос. Почему же студентку посчитали погибшей? Да очень
просто: кто-то в стоматологической поликлиннике вынул рентгеновские снимки
Фоминой из ее карточки, вместо них поместили снимки другой пациентки, а
Наташины вложили в ее карту. То-то Збруева удивлялась количеству штифтов у
молодой девушки! Фомина и не думала погибать, сгорела та самая, другая
пациентка!
– Лампа! – заорали из
столовой. – Ужинать!
Я вернулась в реальную действительность и
пошла на зов.
Обычно мы пьем чай из кружек с изображением
собачек и для еды используем стеклянные тарелки, которые Вовка в припадке
хозяйственности купил в маленьком городке, куда ездил в командировку. Но сейчас
открыт сезон охоты на олигарха, поэтому из шкафов вытащили «пасхальный» сервиз
и хрустальные бокалы. Скорей всего, это идея Лизы, Милена не знает, где и что у
нас стоит, и она, похоже, последний час занималась только собой.
Вдова Бахнова смотрелась круче эстрадной
звезды. Платье она заменила на простую блузу с кокетливым круглым воротничком.
Наряд мог бы выглядеть скромным: никаких вырезов, спадающих с плеч лямочек и
шкурок невинно убиенных кошек, выдающих себя за норку. Обычная кофточка,
застегнутая на все пуговички. Имелся лишь один нюанс: блузка была сшита из
абсолютно прозрачного шифона, Милена выглядела голой. Да по сути она и являлась
таковой – крохотный кружевной бюстгальтер не скрывал, а подчеркивал почти
совершенные формы гостьи.
Увидев домашний наряд «тетушки», я
поперхнулась и отвела глаза. Кирюша с Лизаветой тоже старались не смотреть на
Милену, а вот недавно пришедший Вадим не испытывал ни малейшего смущения – его
сейчас волновала только еда.
В центре стола громоздилось блюдо с тонко
нарезанными кусками коричневого мяса, чуть поодаль стояли тарелки с рисовыми
блинчиками и наструганными овощами. На секунду я поразилась, но тут же поняла,
откуда в нашем доме взялась утка по-пекински: Кирюша позвонил в доставку суши
(совсем неподалеку от нас расположен ресторанчик, специализирующийся на
японско-китайской кухне, иногда мы пользуемся его услугами).
– Милый, – ворковала Милена, поводя
плечами, – посмотри, какая уточка! Я готовила ее специально для тебя.
– Супер! – воскликнул Вадим. –
Правда, я думал, что ты сделаешь ее с яблоками, но по-китайски тоже вкусно.
– Фрукты в салатнике, – зачирикала
Милена, – бери, бери…
Лиза хихикнула, олигарх с сомнением покосился на
миску, наполненную странным пюре.
– Это яблоки? – поинтересовался он.
– Ну да, – ответила
«повариха», – я их сварила по всем правилам, с солью и перцем. Вот только
лавровый лист не положила.
Вадим потянулся к угощению, но тут я
опомнилась и успела первой схватить фарфоровую емкость. Живо перевернула ее над
тарелкой Кирюши и нежно проворковала:
– Солнышко, тетя Миля так старалась!
Полдня готовила твое ЛЮБИМОЕ блюдо. Ешь скорей!
Бедный Кирик икнул, Милена открыла было рот,
но я успела повернуться к олигарху и просюсюкать:
– Кирюшка обожает яблоки по-бахновски.
Так, как Миля, их больше никто не готовит.
В принципе, я сказала правду. Ну скажите, кому
еще в России придет в голову сварить антоновку, как картошку?
Вадим закивал, а я завершила пассаж:
– Пусть уж ребенок полакомится от души.
Кирюшенька, начинай!
Олигарх, естественно, не стал отбирать у
подростка угощенье. Он подцепил один блинчик и одобрительно отметил:
– Замечательное тесто, тонкое, словно
папиросная бумага. И как только, милая, ты его раскатала?
В глазах Милены мелькнул испуг. Вадим, закрыв
глаза, начал как удав заглатывать блинчик.
– М-м-м, – простонал он, –
м-м-м…
Бахнова уставилась на меня, на ее лице
явственно читался вопрос: и правда, каким образом блин становится похож на
листочек? Я быстро сделала руками соответствующее движение, поводила ими так,
словно держала скалку. Губы Милены раздвинула улыбка.
– Вадюшенька, – проворковала
она, – ты задаешь смешные вопросы. Тесто надо натирать, вот так: вжик,
вжик!
Я едва сдержала улыбку. Милена не поняла мою
подсказку.
– Натирать? – изумился олигарх,
очевидно, имевший какое-то понятие о кулинарии. – На чем? Если при помощи
терки, то…
– Ха-ха-ха! – ожила я. – Милена
такая шутница! Всем известно, что блинчики из рисовой муки раскатывают скалкой,
а потом бросают в кипяток. Миля, перестань подшучивать над Вадимом, он же не
умеет готовить, вот и верит тебе. Кушай, Кирюша, яблочки, чего ты ждешь?
Кирик мужественно отправил в рот малую толику
желто-зеленого варева, с явным усилием проглотил его, замер, а потом перевалил
большую часть яблок по-бахновски на мою тарелку со словами:
– Такую вкуснятину неприлично есть
одному. Угощайся, Лампуша, не стесняйся. Знаю, знаю, ты обожаешь эти яблочки.
Вперед и с песней!
Я слегка растерялась. Хитрый Кирюша поставил
меня в безвыходное положение, сейчас придется глотать несусветную гадость.
И тут в столовую вошла Нахрената. Никогда я не
была столь рада появлению свекрови Милены.
– На хрена-то вы все сидите молча? –
с порога задала вопрос дама.
