– Арутюновы, – затарахтела
она, – съехали, куда – не знаю. Риелтор, когда квартиру показывала, моим
хозяевам сказала: «Прежние владельцы площадь за бесценок отдают, тому есть
причина. Наше агентство действует честно, поэтому скажу правду: дочь у них
повесилась, от несчастной любви руки на себя наложила. Народ неохотно подобные
апартаменты приобретает, вот мы цену и снизили». Но мои-то не суеверные, только
порадовались, что задешево. А мне страсть как неприятно в туалет заходить,
говорят, девчонка там того…
– Нового адреса Арутюновых у вас нет?
– За фигом он мне? – удивилась
она. – Я ваще не видела их.
– А хозяева ваши когда вернутся?
– Через три недели, – сообщила
Тамара. – Как раз сегодня в шесть утра улетели в горы отдыхать.
Я стиснула кулаки. Ни за что не сдамся! Должна
же быть хоть тоненькая ниточка, пусть паутинка, зацепив которую я размотаю
клубок, найду Фомину и узнаю, кто украл Катину шкатулку!
– Они себе позволить могут, –
бубнила Тома, – мне велели из квартиры пореже выходить, стеречь кота.
Ваще! Сижу тоскую, поговорить не с кем. Маркиз ласковый, но разве с ним
поболтаешь? Мяу, мяу, и все!
– Тамарочка, а вы не можете сказать
название агентства, через которое ваши хозяева приобрели квартиру
Арутюновых? – я решила заехать с другой стороны.
– Ну… можно посмотреть в столе у Пал
Дмитрича. А вам зачем?
– Я же подарки привезла, из
Америки, – напомнила я. – Да и встретиться хотелось, столько лет не
виделись. В агентствах непременно регистрируют сделки, и новый адрес Арутюновых
должен быть у риелторов.
– Какая вы умная! – с восхищением
протянула Тамара. – Ни за што б не догадалась! Погодьте, я всегда хорошему
человеку рада помочь… Небось та удавленница ваша племянница?
– Да, – подтвердила я.
– Ой, горе, ой, беда… – завздыхала
Тамара. – Ща гляну. У Павла Дмитрича порядок, бумажки подколоты, квитанции
в папочках. Аккуратный он, аж жуть! А чего девчонка в петлю-то полезла? Правду
говорят, что от любви?
Более идиотский вопрос задать было трудно. У
Тамары, кажется, беда с головой: я ведь пару минут назад рассказала, что живу в
Америке и не общалась с московскими родственниками уже много лет. Ну откуда в
этом случае я могу знать о причинах самоубийства Розы?
– Вобьют девчонки в голову глупость, а
родителям горе… – бормотала Тамара, она, похоже, перебирала бумаги – до
моего слуха долетал шорох. – Во! – вдруг радостно воскликнула
домработница. – Нашла! Агентство «Гнездышко». Вам чего надо, телефон или
адрес?
– Давайте и то и другое, – азартно
откликнулась я.
Поблагодарив собеседницу, я, решив не терять
зря времени, поехала в сторону Садового кольца. По дороге попыталась пару раз
соединиться с Грозденской, но потом отложила телефон – номер не отвечал.
Очевидно, Стефания сидит на занятиях, а может быть, она устроилась на службу,
теперь студенты предпочитают работать чуть ли не с первого курса.
«Гнездышко» выглядело отнюдь не шикарно.
Никаких мраморных полов, пальм в кадках, разноцветных подвесных потолков и
блондинок на ресепшене не было. Не было и самой приемной, вся контора умещалась
в трех комнатах. Я постучала в первую дверь, услышала громкое «Входите!» и
вошла в небольшое помещение, где буквально друг на друге сидело несколько
человек, в основном это были тетки раннего климактерического возраста. Если
кто-то из вас помнит бухгалтерии на советских предприятиях, то он легко
представит, что я увидела.
Да, да, на стенах висели календари с
изображением щенят и котят, на одном подоконнике стояли чайник, поллитровая банка
с сахарным песком и коробка с вафельным тортом, на втором – горшки с цветами.
Три сотрудницы беседовали по телефонам и даже не повернули голову в сторону
открывшейся двери, еще две риелторши жарко обсуждали что-то с клиентами, им
тоже было не до новой посетительницы.
Я увидела единственного представителя мужского
пола в этом бабьем царстве и твердым шагом приблизилась к нему.
– Здравствуйте!
Дядька вздрогнул, уронил с носа очки и отложил
в сторону журнал, посвященный рыбалке.
– Добрый вечер, – с легким испугом
ответил он.
– Вообще-то только недавно полдень
пробило, – с улыбкой поправила его я.
– Кто кого побил? – еще больше
испугался мужик. – Что вы хотите?
– Приобрести квартиру, – ответила я.
– Жилплощадь? – выпучил глаза
дядька.
Интересно, от чего он впал в такое изумление?
Приди я в продуктовый магазин с желанием купить квартиру, тогда его реакция
была бы понятна. Но ведь я находилась в конторе по торговле недвижимостью!
И тут один из клиентов, парень в фиолетовом
свитере, вытащил сигареты, чиркнул зажигалкой, и по комнате поплыл дым. Тетка,
болтавшая по телефону, с неодобрением покосилась на нахала, но сделать
замечание клиенту поостереглась. Она встала, подошла к окну и начала дергать за
веревку, привязанную к фрамуге.
– Олеся, погодите, – заволновался
мужик, с которым я вступила в беседу, – сейчас помогу.
– Не надо, Марк, – сквозь зубы
бросила Олеся, – я сама справлюсь.
– Вам тяжело, – не успокаивался
Марк, вскакивая.
– Сядьте на место, – процедила
Олеся.
– Мужчина обязан помогать дамам, –
галантно заявил коллега и потрусил к подоконнику.
– Так то мужчина, – ляпнула
Олеся. – А вам лучше не суетиться.
Но Марк не обратил внимания на неприкрытое
хамство, приблизился к грубиянке, выхватил у нее из рук веревку, дернул…
Довольно толстая белая бечевка лопнула.
– Сила есть, ума не надо! –
обозлилась Олеся. – Ну и как теперь форточку открыть? Просила же вас не
вмешиваться!
– Секундочку, – засуетился Марк и
полез на подоконник.
– Осторожно, цветочки! – взвизгнул
чей-то пронзительный голос.
Марк вздрогнул, его правая нога шагнула мимо
подоконника.
– Держись, гоблин! – завопила Олеся.
Марк схватился за высокую пальму и вместе с
ней ухнул на пол. Все вскочили со своих мест и кинулись к потерпевшему крушение
дураку. Если вы думаете, что женщины пожалели беднягу, то глубоко
ошибаетесь, – на несчастного Марка посыпались бесконечные замечания.
– Ну сколько можно идиотничать?
– Сказали тебе: не вставай!
