– Я знаю правильный ответ! –
воскликнул Кирилл. – Это же просто!
– Ну? – повернулась к нему девочка.
– Сама думай, – начал вредничать
Кирюшка.
– Нам дадут чаю? – капризно надула
губы Нахрената.
– У нас есть потрясающе вкусное
варенье… – засуетилась Лизавета.
Я расслабилась – слава богу, все пока остались
живы!
Глава 8
Не имея никакого желания сталкиваться утром с
гостями, я постаралась ускользнуть из дома пораньше. Чтобы, не дай бог, не
разбудить лихо, не стала выгуливать стаю, прикрепила на холодильнике записку:
«Собаки не писали» и была такова. Конечно, Кирюшка и Лизавета не обрадуются
тому, что им перед школой придется выводить псов во двор, но, как говорится,
кто первый встал, того и тапки.
Отъехав на безопасное от дома расстояние, я
вытащила листочки, полученные от Регины Збруевой, и еще раз изучила их
содержание. Маловероятно, что бейсболка Наташи Фоминой пролежала в шкафу два
года, а потом ее достал и натянул на голову парень, промышляющим воровством.
Збруева уверенно говорила, что волосок, зацепившийся за пряжку, был вырван
совсем недавно. Регина отличный специалист, она не ошибается. Следовательно,
Фомина жива. А кто погиб на пожаре? Впрочем, мне куда интереснее получить ответ
на другой вопрос: где сейчас находится Наташа? Я хочу вернуть назад шкатулку
Катюши.
Родители девушки были абсолютно уверены в ее
кончине, они даже не смогли жить на старой квартире, где все напоминало о
покойной, уехали в неизвестном направлении. Найти отца и мать Натальи, чтобы
расспросить их о дочери, будет, наверное, затруднительно. И скорей всего ничего
интересного они мне не сообщат. Думается, Фомина не очень любит своих родителей,
раз столь жестоко поступила с ними, прикинувшись мертвой. А вот ближайшая
подруга Наташи, Леся Рыбалко, может пролить свет на эту историю.
Я пошуршала бумажками – где тут сведения о
девочке? А, вот они, в протоколе допроса Олеси Константиновны Рыбалко, студентки
второго курса института культурных программ. Надо же, каких только учебных
заведений нынче не существует! Будем надеяться, что Лесю не выгнали за
неуспеваемость. Сейчас звякну в справочную и порулю в вуз.
Будущие деятели культуры овладевали знаниями в
суперсовременном здании со стеклянными лифтами. У входа маячила парочка
охранников, которые равнодушно взирали на гомонящих девушек, ручейками
втекавших через турникеты в холл. Юношей в толпе практически не было. Надвинув
на лоб бейсболку, я легко сошла за рвущуюся к знаниям студентку и отправилась
искать учебную часть. Нужная дверь попалась мне буквально сразу. Я поскреблась
в нее, не услышала в ответ никаких звуков и сунула голову внутрь. Просторная
комната оказалась пуста. Я уже хотела закрыть дверь, когда услышала тихий
голос:
– Ищете кого-то?
За моей спиной стояла невысокая полная дама. В
руках у нее был электрочайник. Ну да, большинство служащих, очутившись на
рабочем месте, начинает день с чашечки кофе или чая.
– Кто вам нужен? – задала женщина
следующий вопрос.
– Не подскажете, Леся Рыбалко в какой
группе учится? – спросила я.
– Леся Рыбалко? А вы кем ей приходитесь?
– Тетей, – не задумываясь, соврала
я.
– Интересно… – процедила
дама. – Проходите, садитесь. Вот сюда, левее.
Я устроилась в удобном кресле и увидела на
письменном столе табличку «Зав. учебной частью Мастыркина Зоя Яковлевна».
– Так зачем вам понадобилась Леся? –
продолжала расспросы Зоя Яковлевна, включая чайник. – Наверное, дело
срочное, раз вы прибыли до начала занятий!
– Глупость вышла, – с ходу начала я
врать, – я работала в ночную смену, приехала домой, а квартиру открыть не
могу – ключи потеряла! Ума не приложу, где связку оставила. Леся умчалась в
институт, но не ждать же, пока она вернется, вот я и прикатила. Название вуза я
знаю, а номер группы нет. Помогите, пожалуйста.
– Вы ее родная тетя? – осведомилась
Зоя Яковлевна.
– Роднее не бывает, – заверила я.
– Сестра матери?
– Абсолютно верно.
– Живете вместе?
– Да, да!
– В одной квартире?
– Естественно.
– Небось огромные аппартаменты, – со
странным выражением лица продолжала беседу Мастыркина. – Сколько у вас
комнат?
– Пять, – растерянно ответила я,
удивленная бесцеремонным допросом.
– Еще кухня, санузлы, коридоры…
– Конечно. А какое отношение это имеет к
номеру группы? – не выдержала я.
Зоя Яковлевна взяла кружку, не предлагая мне,
насыпала в нее растворимого кофе, налила кипятку, села за стол и, размешивая
ложечкой сахар, равнодушно ответила:
– Никакого. Простите мое любопытство, мне
захотелось узнать, какого же размера должна быть квартира, чтобы родная тетушка
не заметила, что племянницы давно нет рядом!
Я вздрогнула.
– А где она?
– Вы не в курсе? – взметнула брови
вверх Мастыркина. – Интересненько! Ну ладно, хватит ломать комедию! Живо
представьтесь!
– Я уже сказала, что являюсь тетей…
Зоя Яковлевна со стуком поставила кружку на
круглую пластиковую подставку.
– Не утруждайте себя враньем. Леся
Рыбалко умерла!
– Как? Когда? – заорала я, вскакивая
на ноги.
– Вы же тетя, – издевательским тоном
сказала Мастыркина, – должны бы знать…
– Что случилось с Лесей?
– Кто вы? – не дрогнула Зоя
Яковлевна. – Сразу предупреждаю, лучше не врать, иначе вызову охрану.
Пришлось достать из сумки удостоверение
сотрудника частного детективного агентства.
– Понятно, – кивнула
Мастыркина. – Роза очень упорная, ее даже кончина Кости не остановила.
– Кончина Кости? – еще сильнее
растерялась я. – Рогова? Жениха Фоминой?
Зоя Яковлевна подтвердила.
– Да. Его, говорят, убили в лагере, где
он отбывал заключение. Наташа Костю у Розы незадолго до смерти отбила, вернее
увела.
– Зоя Яковлевна, не могли бы вы
поподробнее рассказать об этих событиях! – взмолилась я.
