– Некрасиво, – согласилась я. –
Наверное, нужно ей объяснить, что так делать нельзя.
Уголки губ Оли поползли вниз.
– Ага, – протянула она, – и кто
ей указ? Без толку че говорить, она глупая очень. Во свезло!
– Вы имеете в виду Тину? – уточнила
я.
– Ну не себя же! – горько
воскликнула Оля. – Мне за копейки чужой мусор приходится убирать, а Тина у
богатого родилась, за обеспеченного замуж вышла, ей все можно. Пошвыряет
бумажки – чьи-то руки уберут. Каждый день у нее новый прибамбас.
– Что вы имеете в виду?
Оля шмыгнула носом.
– Римма сказала, ты, типа, секретарь?
Будешь шмотки хозяйки складывать? На Павла Львовича за зарплату пашешь?
Я кивнула.
– Значит, своя, – повеселела
Оля, – из наших, из прислуги. Ой, тут, блин, дурдом! Тина все себе
позволяет. Например, взяла и целиком свой гардероб поменяла.
– Да ну! Это как? – проявила я
ожидаемое горничной любопытство.
Оля плюхнулась на садовую скамейку.
– Садись, покурим.
– А можно? – усомнилась я. –
Тебе разрешают?
Горничная вытащила из кармана фартука
сигареты.
– Павел Львович сюда никогда не
заглядывает, а главная сука, Римма, за хлебом отвалила, у нас есть полчаса,
чтобы расслабиться. Я тебе ща про Тину расскажу!
Было видно, что Оля испытывает к жене Олега
жуткую зависть.
– Ты читаешь мои мысли, – улыбнулась
я, – сама хотела передохнуть. Так что со шмотками красотки случилось?
– Ой, она такая хитрая! – с горящим
взором заявила горничная. – Вроде дура, а умная, знает, как своего
добиться.
Глава 19
Некоторое время назад Тина исчезла на сутки.
Хозяева перед прислугой не отчитываются, но что-либо скрыть от горничной,
которая убирает за вами постель и раскладывает вещи по полкам, трудно. Оля
мигом догадалась, куда отправилась придурковатая Тина: в лечебницу, к
специалисту-косметологу.
– Хотела Олегу понравиться, –
хихикала горничная. – Муженек-то жену не очень в кровати ублажал, по
неделям в ее спальне не показывался, а Тине ой как потрахаться хочется.
Прикинь, у нее под кроватью целый ящик искусственных членов! Ну не дура ли? Думала,
там никто ее игрушки не найдет. Но, видать, силиконовая радость настоящего
мужика не заменит, вот она и решила похорошеть.
– Если мужчина тебя не любит, то
бесполезно экспериментировать с внешностью, – вздохнула я. – Дело не
в объеме груди, цвете волос и длине ног, просто чувства нет, и оно от
имплантатов не появится.
– А вот и неправда твоя, –
скривилась Оля. – Олегу проститутки нравятся, он от девок из стрип-баров
тащится, и Тина правильно новый образ подобрала. В губы себе гель закачала,
красной помадой их намазюкала, так что рот у нее теперь как у утки, а еще,
похоже, форму бровей изменила и волосы нарастила. Такая, блин, получилась!
Раньше лучше было, у нее глаза человеческими казались, а сейчас натуральная
кукла. Но Олег-то на это повелся!
– Да ну?
– Стопудово! – засмеялась
Оля. – За задницу ее начал щипать. Сидит в гостиной, зырит телик, тут
женушка входит и к нему. Раньше Олег как в экран пялился, так и оставался
сидеть, а теперь нет, схватит ее за сиськи, и, гляжу, в спальню топают. А ты
говоришь, в клинике не помогут… Если деньги есть, любого мужика заманишь,
импланты вставишь – и собирай парней охапками!
Я молча слушала Олю, сопоставляла ее слова с
тем, что уже слышала. Тина сильно изменилась не только внешне, стала еще
глупей, чем была, превратилась в семилетку. При виде Павла Львовича невестка
сюсюкала, перед Риммой заискивала, даже Олю угощала конфетами.
– Сладкое она другое жрать стала, –
посмеивалась горничная. – До клиники шоколад трескала, круглые конфетки в
золотых бумажках, другие не трогала. Да, видно, ей объяснили, что ее разнесет
от таких, вот и перешла на леденцы без сахара.
– Почему после косметической операции
нельзя есть шоколад? – изумилась я.
Оля снисходительно посмотрела на меня.
– Хирург сразу предупреждает: потолстеете
– мой труд насмарку пойдет. Если чего себе вкачали, вшили, отрезали, утянули,
прибавили – держите вес.
– А ты откуда знаешь?
Горничная замялась, потом призналась:
– Хотела себе грудь сделать, сходила на
консультацию, она бесплатная, да только где денег на импланты взять? Впрочем,
можно гель вкачать, это дешевле, шрамов не будет, и домой сразу отпустят.
Наверное, наша красотка так и поступила. А мне инъекции не по карману. Я же не
Тина – идиотка с грузовиком баксов, – сама зарабатываю. И одежду вот так,
махом, поменять не могу. Знаешь, че она отчебучила?
– Нет.
– Прихожу я на работу, а у Тины на
кровати вся гардеробная валяется. Тинка увидела меня и сипит: «Запакуй все в
мешки, хочу в приют для бедных сдать, пусть носят, милосердную помощь
оказываю».
– Почему «сипит»? – удивилась
я. – У девушки по-детски звонкий голос.
– А, – отмахнулась Оля, – она в
клинике простыла, ты про ерунду спрашиваешь. Я о другом: прикинь, она все
шмотки выкинула! Я прям офигела, подчистую все сгребла: пальто, шубы, нижнее
белье.
– И как ты поступила?
Оля пожала плечами.
– Хозяин – барин, приказали – выполнила.
– Тина осталась голая? – подначила я
девушку.
– Ага, жди. Олег ее в город отвез,
вернулись с самосвалом шмоток, – с горькой завистью сообщила
горничная. – Это мне на новые сапоги надо год копить, а им чего… Но
самая-то хохма в чем – она купила те же кретинские платья, только новые!
– И как отреагировал на это Павел
Львович?
– Он в домашние дела не
вмешивается, – махнула рукой Оля. – Че ему какие-то шубы? Не его
размерчик! Хозяин миллионами ворочает, станет он шкафы проверять… У него знаешь
какая позиция: я вам денег даю, сколько хотите, а вы ко мне не лезьте. Вот и
все. Павел Львович на своих и не глядит, он даже не заметил, что Тина себя
улучшила. Мне бы такого мужа!
– Думаю, не очень приятно, когда супруг
тебя в упор не видит.
