– Извини. Напугала? Ей-богу, не
хотела! – зачастила соседка.
Я с шумом втянула в себя воздух, пошевелила
лопатками, чтобы от спины отклеилась прилипшая к ней блузка, и промямлила:
– Ничего, все нормально. А что, разве уже
Хеллоуин на дворе? Вроде праздник осенью.
Верка шмыгнула носом.
– Костик, сволочь, меня довел. Каждый
день бухой, сил нет терпеть. Никаких! Нахлебается, орет, визжит, да еще и руки
распускает. Перед людьми стыдно, небось весь подъезд в меня пальцем тычет:
любуйтесь, люди, жена ханурика пошла…
Слезы градом покатились по круглощекому личику
Веры.
– Ты преувеличиваешь, – начала я ее
утешать. – Посмотри вокруг: Олег Клоков каждый месяц уходит на неделю в
запой, а его семья сматывается на дачу, чтобы спокойно пережить зигзаг отца
семейства; у Андреевых со второго этажа вообще все алкоголики, включая бабушку.
А Ермиловы? Там Сергей давно перешел на какие-то растворители.
Верка вытерла нос тыльной стороной ладони.
– Зато Лешка Королев пить бросил. Знаешь,
чего Ритка придумала? Ее мужик теперь капли в рот не берет! Даже нюхать
проклятую водку боится!
– Нет, – устало ответила я и
покосилась на сумку с продуктами. Сейчас Вера заведет длинный рассказ,
перебивать ее неприлично, а мне еще надо готовить ужин.
– Ты же в курсе, я в театре работаю,
костюмершей, за одеждой для спектаклей слежу, – нудно завела
соседка. – Вот Ритка и попросила принести ей прикид черта.
– Зачем? – удивилась я.
– Она его нацепила, за мусорником
спряталась, дождалась, пока Лешка из квартиры вышел, и налетела на него.
«Здрассти, я дьявол, пришел за тобой, ща утащу тебя в ад. Выбирай, либо на тот
свет сейчас отправишься, либо от водки отказываешься!» Алексей перепугался и
вот уже месяц ни-ни.
– Прикольно, – засмеялась я. –
И ты решила воспользоваться ее опытом?
– Угу, – мрачно кивнула
Верка. – Только Костю на испуг не взять. Слышала, что он ответил? Мамочка
моя хуже сатаны, оказывается, а я ваще родная сестра дьяволу. Сволочь!
Слезы вновь посыпались из глаз соседки.
– Ты, наверное, выбрала неправильный
образ, – вздохнула я. – Какие костюмы у вас еще есть на складе?
– Всего до фига, – перестала рыдать
Вера, – даже обмундирование Гитлера есть. Недавно пьесу ставили «Карьера
Артуро Уи», так Адольфа одели – натуральный нацист!
– Найди кого-то пострашнее, –
посоветовала я. – Черт не подошел, значит, надо поэкспериментировать.
Сопли лить абсолютно бесперспективное занятие, делу это не поможет. Один раз не
вышло, попытайся во второй, вода камень точит.
– При чем тут вода-то? – разинула
рот соседка.
– Кап, кап, кап… медленно, методично,
глядишь – получается дырка, – пояснила я. – Поэкспериментируй и найди
нужный образ, всякий человек чего-нибудь да боится. Лешка при виде черта
струхнул, а Косте, выходит, надо иное узреть, чтобы испугаться. Вытри лицо и
начинай действовать.
– Спасибо, – кивнула Верка, –
теперь я всегда буду с тобой советоваться. Лампа, ты очень умная!
– Скорей я оптимистично
настроенная, – улыбнулась я и подхватила сумку.
Верка пошла к своей квартире, длинный хвост с
красной кисточкой уныло тащился за ней по полу. Я невольно вздохнула: слава
богу, в нашей семье пьянчуг нет, лечить от алкоголизма никого не надо.
Глава 2
Не успела я втянуть вещички в прихожую, как
собаки со всех лап ринулись в холл. Думаете, псы спешили приветствовать добрую
хозяйку? Вовсе нет, меня они даже не заметили, их манила сумка с продуктами.
Муля бесцеремонно засунула морду туда, где
лежала сырая курица, Ада начала ковырять лапой упаковку с сухофруктами, Феня и
Капа затеяли драку около свертка с конфетами, Рамик тихо подвывал, уставясь на
коробку с булочками. Одна Рейчел интеллигентно сидела в некотором отдалении и
делала вид, что еда ей абсолютно безразлична.
– Эй, эй! – возмутилась я, стаскивая
туфли. – Отойдите-ка подальше! Ну это ж откровенное хамство! Мульяна, кому
говорю!
Старшая мопсиха обиженно засопела и села около
кульков. Весь ее вид говорил: «А я что? Я ничего. Это все наглые малолетки! Хотела
их остановить и случайно наткнулась на курицу! Между прочим, сырую птицу я не
ем».
Ада, опустив уши и прижав хвост, юркнула за
Рейчел, Рамик перестал ныть, только Капа и Феня не обратили ни малейшего
внимания на гнев хозяйки и продолжали возиться в мешках. Крак… Капа раздавила
пару яиц! Я схватила Кирюшкин шарф, невесть зачем висящий в мае на вешалке, и
шлепнула им Капенделя.
– А ну, все по местам!
– Лампудель! – заорал Кирюша, влетая
в холл. – Слушай, скажи…
Крак! Теперь Феня села на куриные яйца.
– Так говорить или слушать? –
сердито уточнила я, расшвыривая в разные стороны обнаглевших мопсов.
– И то, и другое! – ажитированно
воскликнул Кирюша. – Иди сюда, скорей.
– Можно сначала продукты на кухню
отнести? – ехидно поинтересовалась я.
– Тут такое дело, а тебя всякая ерунда
волнует, – подпрыгнул мальчик и потащил меня в свою комнату. – Вот,
смотри. Хочешь такой дом?
Я уставилась на экран компьютера, где
красовалось изображение симпатичного двухэтажного здания под черепичной крышей,
и ощутила зависть к тому, кто владеет этим особнячком. Мы с Катюшей давно
мечтаем перебраться за город, нам надоело жить рядом с шумным проспектом и
гулять с собаками на крохотном грязном пятачке. Еще раздражает постоянный
ремонт, который ведут соседи сверху, – они уже два года долбят по вечерам
стены, и похоже, этот процесс продлится вечно. Я давно подыскивала коттедж в
лесу, один раз мы даже переехали в поселок, но, увы, все закончилось совсем не
так, как хотелось.
[1]
А потом цены на недвижимость стремительно взлетели, и стало понятно, что с
мечтой придется расстаться. Мы планировали устроиться в двадцати-тридцати
километрах от столицы, ведь работать нам приходится в Москве, но за накопленную
нами сумму теперь можно приобрести лишь сарайчик под Волоколамском. Так что
сейчас Кирюша наступил сапогом на больное место.
– Приятный домик, – сказала я.
