И она сказала, подчинившись его воли.
Все последующие дни Данте только и делал, что собирал различного рода документы, необходимые для вступления в брак.
Бен был очень рад обрушившейся на него новости, и это немного успокоило Тейлор.
Грациелла настаивала лишь на одном: чтобы церемония состоялась в церкви во Флоренции и туда были приглашены все родные и друзья. Но Данте сумел уговорить мать устроить скромную семейную церемонию в связи с недавней потерей двух родных.
Один день Тейлор все же пришлось провести во Флоренции — Грациелла выбирала ей самое лучшее платье для такого важного дня.
Шелковое платье идеально сидело на Тейлор, ее декольте украшали элегантные драгоценности, шелковые перчатки удачно дополняли ансамбль.
Для полного совершенства на ее волосах закрепили вуаль, спускавшуюся нежными волнами.
— Вместо бриллиантов наденешь мой жемчуг, — сказала Грациелла. — Он намного лучше будет смотреться на твоей коже.
Дальше по плану был поход к ювелиру. Тот внимательно измерил палец Тейлор и затем заверил, что оба кольца будут готовы в срок.
Данте, который все утро водил Бена по музею, встретил мать и невесту и отвез в один из самых шикарных ресторанов. Увидев их многочисленные пакеты, он спросил:
— День прошел успешно?
— Да, — с энтузиазмом ответила Грациелла. — Хотя ты должен был бы сказать своей будущей жене, что все представительницы нашего рода без всякого смущения пользовались деньгами мужей.
Данте с укором взглянул на Тейлор.
— У меня есть собственные деньги, — ответила та, хотя жених уже снабдил ее кредитной карточкой.
Появился официант и торжественно разлил по бокалам шампанское, а затем наполнил стакан Бена лимонадом.
Вскоре подали еду, и все преступили к трапезе. После такого насыщенного и долгого дня аппетит разыгрался не на шутку.
Уже в одиннадцать часов вечера они привезли уставшую Грациеллу домой, а сами поехали на виллу за город.
Данте включил музыку, а Тейлор откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза.
Меньше чем через сорок восемь часов она станет женой Данте! А через неделю после свадьбы они вернутся в Сидней, и жизнь войдет в обычное русло.
Вздох вырвался из ее губ, когда в ее голове пронеслось слово «обычное».
Должно быть, она уснула, так как, открыв глаза, увидела, что находится в машине одна. Тейлор потянулась к ручке, чтобы открыть дверцу, но тут появился Данте. Он помог невесте выйти из автомобиля, а затем взял ее на руки.
— Эй, у меня есть ноги! — запротестовала она, пока Данте нес ее к двери. Сумки уже стояли на веранде. Да, она действительно уснула, так как совершенно не помнила, как они тут оказались. — Поставь меня на землю.
— Потерпи. Скоро поставлю.
Тейлор слышала биение сердца Данте, а запах его одеколона приятно щекотал ноздри.
Внезапно она почувствовала желание поцеловать его в шею, провести языком по его коже, почувствовать ее на вкус…
Но такой жест с ее стороны стал бы неким приглашением, а к чему-то большему она пока не была готова.
Данте донес ее до комнаты Бена и поставил на ноги.
Удостоверившись, что малыш мирно спит в своей кроватке, они спустились в холл.
Только Тейлор открыла рот, чтобы пожелать Данте спокойной ночи, как он остановил ее, страстно поцеловав. Поцелуй был всепоглощающим, как ураган…
Только спустя несколько минут Данте отстранился. Его глаза были такими темными, что казались совсем черными.
— Либо пригласи меня, либо прогони.
Тейлор хотела, чтобы он прекратил боль, которая рвалась у нее изнутри. И она бы отдала все, чтобы открыть дверь и впустить его к себе. Сорвать с него рубашку, ремень, сиять с себя одежду, чтобы почувствовать власть над собой, которую только он может ей дать.
Она смотрела в его чарующие глаза и ничего не могла произнести. Ее нижняя губа предательски дрожала. Вдруг в его глазах что-то промелькнуло. Он отодвинул Тейлор на расстояние вытянутой руки, наклонился и поцеловал в лоб.
Затем развернулся и пересек холл по направлению к своей спальне.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
День свадьбы начался так же, как и все предыдущие, — с завтрака на террасе.
Только Грациеллу невозможно было отговорить от попытки сделать этот день, волшебным. Она ведь не знала, что брак заключается не по любви…
По крайней мере, не по любви в полном смысле этого слова, подумала Тейлор.
Церемония должна была начаться в шесть, затем предстоял ужин. А потом молодые на неделю уезжали в шикарный отель во Флоренции, оставив Бена на попечение бабушки.
Во дворе постелили ковер, расставили стулья и украсили все цветами. Марианжела и Бруно занимались готовкой на кухне.
К счастью, эта суматоха не позволяла Тейлор много думать. А когда все же ей выдавалась свободная минутка, она убеждала себя в правильности выбранного решения.
Однако никакая логика не могла избавить ее от нервного напряжения.
Когда Тейлор поднялась в свою комнату, чтобы начать одеваться для церемонии, она была окончательно разбита. Немного помог душ, под которым молодая женщина простояла дольше, чем обычно. Зато потом она нашла в себе силы надеть платье.
Дважды ей пришлось наносить на губы помаду, так как та отказывалась ложиться ровно. И хотя платье было подобрано точно по фигуре, у Тейлор так тряслись руки, что она застегнула его лишь с третьего раза.
Прибежал Бен, чтобы сопровождать ее, и она тепло улыбнулась племяннику.
— Ты выглядишь как принцесса.
Она обняла его и прошептала:
— Тогда ты самый красивый принц на свете.
— Данте дал мне кольца, — торжественно сообщил Бен. — Они лежат у меня в кармане.
— Тогда я за них абсолютно спокойна. Вместе они спустились на первый этаж, где их ждала Грациелла.
— Выглядишь сногсшибательно, дорогая, — сказала она и взяла Тейлор за руку. — Я знаю, что вы будете очень счастливы.
— Спасибо.
Знала ли Грациелла, как тяжело, было Тейлор пройти этот небольшой путь до цветочной арки, где ее ждал Данте?
Как тяжело ей было стоять и притворяться?
Она едва слышала музыку, которая звучала во дворе, когда Грациелла и Бен подводили ее к жениху.
Гости сидели с двух сторон, но она видела лишь ослепительно красивого мужчину, который смотрел, как она приближается к нему.
Он нежно улыбнулся, когда она подошла, а Тейлор инстинктивно ответила ему тем же.
Она не могла унять дрожь в руках, когда Данте поцеловал то место на запястье, где как сумасшедший бился ее пульс. Он не отпустил ее руку, и их пальцы сомкнулись, когда они развернулись к священнику.
