Это было ужасно, и Терри явно страдал от комплекса
неполноценности. Я знала, что нужно быть дипломаткой, потому что он легко
раним. Но как вести себя с тем, кто вызывает отвращение? Я прикинула, что если
заговорить о его личной жизни, это сделает беседу нейтральной и спасет меня от
вынужденного отказа ему.
Выяснилось, что он в последнее время стал баловаться
наркотиками и именно это послужило причиной того, что кожа его была в таком
бедственном состоянии. И физически он так плохо выглядел именно поэтому.
– Конечно, это не пришлось по нраву моим
предкам, – сказал Терри, чьи прекрасные глаза, так разяще отличающиеся от
тела, рассказали мне больше о его трагедии, чем любые слова. – Они видели,
как я качусь вниз, и все время ждали чего-то непоправимо страшного. Они следили
за мной, как цепные собаки, и я знал, что они думают. Это дошло до меня,
поверьте. Поэтому я такой нервный и…
Я попыталась вдохнуть в него уверенность и сказала, что он
вновь обретет самоуважение и физическую форму, если откажется от наркотиков,
выйдет в свет и наладит свою жизнь. Я даже деликатно намекнула, что он смог бы
разрешить свои физические проблемы с помощью медицинских консультаций. Думаю,
что это помогло.
Я спросила, как они провели вчерашний вечер.
– Мы последовали вашему совету. Одна гостиница
показалась нам хорошей и дешевой. Поэтому мы выпили в баре и завалились спать.
– А где Марти? – как бы между прочим спросила я.
– Он спит. Мы гуляли до ночи, явились поздно и ему
пришлось использовать все свое обаяние, чтобы получить комнату в отеле. Правда,
это просто каморка. Но за десять долларов в сутки за двоих! Я не могу
пожаловаться… тем более, что гостиница находится прямо напротив отеля «Хилтон».
– О'кей, – сказала я, – я не против. Чем же
вы занимались вчера, если Марти спит до сих пор?
– Да ничем. В самом деле. Он избалован и любит поспать.
Не думаю, что он вылезет из своей берлоги и сегодня. Я сказал, что собираюсь
увидеться с вами, он только приоткрыл один глаз и хрюкнул. И пожелал мне удачи.
Терри замолк на минутку, а затем спросил:
– А почему вы проявляете такой интерес к Марти?
– Послушай, Терри, не возникай. Вы мне оба нравитесь. Я
просто спросила, что произошло. Знаешь, может быть, мы соберемся сегодня вместе
и пообедаем? Может быть, ты заставишь Марти позвонить мне, когда он проснется?
Со звуком, который выражал явное недовольство, Терри
согласился и отправился в гостиницу.
Я вздремнула и помылась в ванне. Когда раздался телефонный
звонок, было семь часов вечера,
– Привет! – это был Марти. Один звук его голоса
привел меня в волнение.
– Привет, Марти. Что с тобой случилось?
– Я устал до изнеможения вчера и решил выспаться, чтобы
набраться энергии. Может быть, она мне понадобится сегодня вечером.
– А для чего?
– У меня на этот счет нет никаких идей. Но, возможно,
мне повезет.
Мы болтали подобным образом несколько минут, сексуально
возбуждая друг друга без упоминания самого главного. Затем мы договорились
встретиться в уютном маленьком ресторанчике, когда-то рекомендованном мне.
Хотя в оплаченные мною услуги отеля и было включено
двухразовое питание в ресторане, мне не очень-то хотелось есть там в первый
день пребывания в городе.
Терри, как оказалось, получил сильные солнечные ожоги, пока
мы беседовали у бассейна, и испытывал сильные боли. Вот поэтому, кончив
обедать, мы остались вдвоем – Марти и я. Он выглядел великолепно в клетчатых
брюках, узконосых ботинках и ослепительно белой рубашке. Он как будто вышел из
«Великого Гэтсби». Только одно портило этот образ. Как и в самолете, он жевал
резинку. Пришлось выступить на этот раз в роли любящей мамы.
– Довольно, Марти, – сказала я, протягивая к нему
руку. – Отдай мне жвачку. Ты жуешь эту проклятую дрянь с открытым ртом, а
это в обычае янки и губит твой образ славного и хорошего паренька.
Именно так он и выглядел – пареньком – когда вытащил изо рта
жвачку и бросил ее в урну. А я отправилась на вечернюю прогулку по городу в
сопровождении спутника, который смотрелся в десять раз лучше без активно
двигающейся челюсти.
После обеда в фешенебельном ресторане «Карлос и Чарли» мы
пошли путешествовать по дискотекам Акапулько – таким заведениям, как
«Бокаччио», «Армандос Ле Клуб», где я встретила дюжину знакомых мне по
Нью-Йорку людей. Было приятно очутиться среди старых приятелей, я целовала и
обнимала их, а Марти ожидал меня.
Наконец мы добрались до танцевального зала и танцевали там
на протяжении нескольких часов. Иногда Марти был неловок и наступал на ноги, но
он компенсировал свою неуклюжесть нежностью. В конце концов, ему было всего
девятнадцать лет, и его юность заставляла чувствовать себя гораздо моложе, чем
я была на самом деле. Это чудесно.
Его крепкое, загорелое тело прижималось ко мне, и я могла
видеть курчавые волосы на его груди, выбивающиеся из выреза открытой рубашки. Я
чувствовала себя способной на большие подвиги.
48. Марти узнает, что и как
По дороге в гостиницу я договорилась с Марти, что проберемся
ко мне в номер так, чтобы портье у стойки не заметил нас. Уже в номере мы
расслабились и стали тихо разговаривать.
– Как ты провел сегодняшний день? – спросила я
его.
– В основном, спал.
– Почему? Что же было такого сногсшибательного
накануне?
– А мы были в борделе под названием «Каса Ребекка».
– Ага, – сказала я, – так и думала.
– По дороге в город мы спросили у таксиста, есть ли там
увеселительные заведения. Он сказал, что есть, и все они находятся под
контролем правительства. Два из них были безопасны, а в остальных отсутствовало
медицинское наблюдение. Эти два безопасных заведения назывались «Каса Ребекка»
и «Каса Элизия».
– Почему же Терри скрыл от меня все это? –
спросила я. – Он сказал, что вы просто опрокинули несколько стаканчиков и
завалились спать. Почему он солгал? В чем дело?
– Неужели ты не видишь, что Терри обожает тебя? –
со смехом спросил Марти. – Он хочет ходить за тобой, как щенок. Самое
страшное для него – обидеть тебя, а он считает, что посещение публичного дома
огорчило бы тебя.
– Это никак не может огорчить. Никоим образом. На самом
деле мне хотелось бы узнать все об этом… сходить туда самой и увидеть все
своими глазами.
– Ну, в таком случае, мне, наверное, следует прихватить
тебя в следующий раз.
