Кира захлопала глазами.
– Что???
– Ой, мамочка, – затрещала
Алла, – это жуткий, невероятный секрет!
– Глупость какая-то, – затрясла
головой Кира, – Борис Сергеевич академик, что может связывать его с
алкоголичкой?
– Ну, когда он с Ленкой спал, –
сообщила Алла, – то еще никем не был, а она не пила. Римкина мать, Ленка,
у него секретаршей работала. Летом, когда жена Касаткина на дачу отвалила, у
них роман случился. Три месяца любовь-морковь длилась, а потом Касаткин ее
выгнал, вот и вся история. Ленка стала в другом месте работать, она и раньше
выпить могла, ну а когда Римку родила, пошло-поехало. Римма так хорошо учится,
потому что ей папины мозги достались.
Кира вцепилась в край стола.
– Откуда же Римма узнала правду?
– Так от мамы. Ленка по телику Касаткина
увидела, она тогда еще телевизор не пропила, ну и рассказала Римке. Дескать,
гляди, вон твой папочка, умный, богатый. Жаль, никаких документов не имеется,
чтобы в нос ему ткнуть и заставить содержать дочь. «Заявлюсь к нему, –
причитала Ленка, – скажу про тебя, так он меня в милицию сдаст. И кто мне
поверит? Скажут, решила богатого мужика общипать, еще срок навесят».
У Киры закружилась голова, вот уж верно: «В
жизни все повторяется дважды, но в виде драмы только однажды, а во второй раз –
насмешки вроде бы, в виде пародии, только пародии». Мало того, что Алла
рассказала почти ее собственную историю, так еще Ленка увидела Бориса по TV,
как и Кира.
– Римка поэтому к нам в институт
заявилась, – не замечая состояния матери, откровенничала Алла, –
хотела с отцом познакомиться. Она, конечно, ни за что не станет рассказывать
ему про родство, да и не поверит он. Просто хочет Бориске понравиться, а я ей
помогла.
– Каким же образом? – обморочным
голосом спросила Кира.
Аллочка захихикала.
– С мной на курсе учится Виталька, сын
ректора. У нас с Виталькой полный амур!
Кира в ужасе вскочила.
– Что?! У тебя роман с Виталием
Касаткиным?!!
– Мама, – возмутилась Алла, –
мне такое и в голову не придет! Виталька жутко противный, но он меня пару раз в
кино звал.
Аллочка, решив не ссориться с сыном ректора,
приняла приглашение. Но, слава богу, Виталик проявлял интерес к ней недолго,
всего неделю, и переметнулся на другой объект. Но хорошие отношения с Аллочкой
сохранил, всегда целовал ее при встречах в институте и один раз даже предложил:
– Слышь, Аллусик, если сессию завалишь,
помогу, побалакаю с папахеном.
– Я тебя умоляю, – заломила руки
Кира, – никаких отношений с Касаткиным!
– Мама, – отмахнулась Алла, –
мы просто дружим, как мужчина он мне противен. Зато благодаря этой дружбе я
сумела Римке помочь!
– Как?
– У Касаткиных собаки, а выгуливать их
некому, вот я и познакомила Римму с Виталькой, – прищурилась
Аллочка, – сказала, что она заработок ищет. Все устроилось просто
замечательно. Виталька притащил Римму домой, та стала работать у Касаткиных.
Она понравилась Наташе, жена пошепталась с мужем, и Борис Сергеевич обещал
помочь Римме с поступлением. Она ребенок из малообеспеченной семьи, поэтому
имеет право на льготы. В академии имеется несколько бесплатных мест, вот
Касаткин и решил взять на одно из них способную девочку.
…Кира вытащила носовой платок, повертела его в
руках, положила опять в сумку и горестно сказала:
– Видите, что вышло. Нет, каков подлец!
Ведь я третий раз за всю жизнь его побеспокоила! В первый, когда Алле надо было
в вуз поступать, второй… да это неинтересно, и сейчас, когда…
Из глаз Киры вновь хлынули слезы. Я хотела
было утешить ее, но тут в конце коридора появился высокий мужчина в синей
одежде хирурга. Он медленно приблизился к нам.
– Она жива? – заорала Кира. –
Говорите скорей.
– Состояние тяжелое, – сообщил
врач, – делаем все возможное, ногу постарались спасти, ампутации пока
избежали. Теперь главное, чтобы в ступне восстановилось кровообращение.
Кира прижала к лицу кулаки.
– Господи. Мне можно с ней поговорить?
– Нет.
– Почему?
– Девочка пока не отошла от наркоза, она
вас не услышит и ответить не сможет, потому что подключена к аппарату
искусственной вентиляции легких.
– Боже!
– А какой прогноз? – робко спросила
я.
– Я не господь бог, будем за нее
бороться.
– Я останусь здесь!! – заявила Кира.
– Лучше уезжайте домой, – велел
врач.
– Но надо ухаживать за Аллочкой?
– В палате интенсивной терапии
великолепные специалисты, внутрь вас не пустят.
Кира схватила меня за руку и зашептала:
– Дай денег, в долг, дома у меня есть,
сразу верну.
Я полезла за кошельком.
– Прекратите, – зло рявкнул
врач, – я не беру взяток! Получаю зарплату.
– Но…
– Лучше потом купите дочери соков и
фруктов, – не дал ей сказать доктор, – когда ее в общую палату
переведем.
– Значит, она выздоровеет, –
обрадовалась Кира, – да?
Внезапно врач устало улыбнулся, и мне стало
понятно: он не злой, просто, как все медики, суеверен, поэтому и уходит от прямого
ответа на вопросы Киры. И еще он редкая птица в стае эскулапов, которые в наше
время, не поморщась, берут купюры.
– Думайте только о хорошем, – сказал
врач, – не допускайте плохих мыслей. Надежда всегда есть. Никогда не
сдавайтесь.
– Как вас зовут? – еле слышно
спросила Кира.
– Александр Юльевич Ваза, – ответил
он, – уезжайте домой, завтра придете, вот пропуск.
Устав, словно спаниель после охоты, я
добралась домой и обнаружила на кухне новенькую СВЧ-печку. На столе лежала
записка: «Я ушла на дежурство, Юра поехал со мной. Собаки гуляли, ужин в
холодильнике. С детьми все в порядке. Катя».
