– Мне Марийка нужна, – безнадежно
протянула я.
– Нету такой.
– А была?
– Понятия не имею.
– Никого из прежних торговок не осталось?
– Нет, сказала же, мы только что
приехали.
– Не подскажете адрес Мирзы?
– Это кто ж такой?
– Хозяин лотка.
– Да? Мы с Абдуллой дело имеем.
– Вы у метро овощами торгуете?
– Ну.
– Ваша точка там одна?
– Ага.
– И владельца зовут Мирза?
– Не. Абдулла.
Разговор явно зашел в тупик.
– Чегой-то я не пойму, – нахмурилась
девчонка, – ты паспорт берешь?
Я хотела было сказать, что мой документ мирно
лежит дома в шкафу, но неожиданно выпалила:
– А как он тут оказался?
– Неужто не помнишь, где посеяла? –
захихикала продавщица. – Не выеживайся. Бабка Фая сказала: «Иди, Ленка,
там эта заявилась, растеряха, паспорт спрашивает».
Вовсе нет, я просто вымолвила слово
«потеряла», ни о каком удостоверении личности речи не было, старуха сама
додумала конец фразы.
– Ладно, – неожиданно подобрела
девушка, – вижу, ты не шибко-то богатая, три сотни – и паспортина твоя.
Еще скажи спасибо, что Танька его сберегла, объясняйся потом в милиции, куда
документ девался. Да твой, твой. Во, бери, только из моих рук.
Боясь, что я выхвачу у нее бордовую книжечку и
убегу, не заплатив ни копейки, продавщица, крепко держа паспорт, раскрыла его,
на пол выпало маленькое фото. Я нагнулась и подняла снимок. На нем было
запечатлено два девичьих лица. Одно, обведенное ярко-красным фломастером,
показалось мне хорошо знакомым, не прошло и секунды, как я поняла: это жена
Павлика Марийка, или Лера Кислова.
– Ну чего? – не замечая моего
удивления, настаивала девушка. – Даешь деньги?
– Да, да, спасибо, – заторопилась я,
вытаскивая купюры, – и как только его потеряла, уму непостижимо! Хорошо
хоть догадалась, что около вашего лотка посеяла. Небось кошелек вынимала и
выронила паспорт. Не помните, когда это произошло?
Девица пожала плечами:
– Понятия не имею, мне Танька его отдала,
сказала: «Храни, может, тебе повезет, явится хозяйка – денег получишь».
Гастарбайтерша захлопнула дверь, я осталась на
площадке в одиночестве, потом, еще раз поглядев на фото, открыла паспорт и
посмотрела на черно-белый снимок, запечатлевший круглощекое личико с вытаращенными
глазами. Всегда удивлялась: ну каким образом милиционеры и пограничники
способны по фотографии, вклеенной в паспорт, узнать человека? Я сама выгляжу на
ней так, что вызываю глубокое изумление даже у себя самой. Эта брюнетка с
гладко прилизанной прической – Евлампия Романова? Вот уж диво-дивное. В
реальной жизни у меня коротко стриженные, торчащие в разные стороны светлые
волосы.
Кому же принадлежит выкупленный мною паспорт,
отчего в нем лежит фотография Леры-Марийки? Впрочем, вдруг я ошибаюсь и Марийка
на самом деле полуграмотная девочка из глухого молдавского села? Бывают же на
свете двойники.
Я прочла имя, отчество и фамилию. «Свириденко
Алла Борисовна». Потерянный документ принадлежал Аллочке.
Вне себя от гнева, я ринулась было во двор, но
потом все же остановилась. Спокойно, Лампа, спокойно, сейчас уже ночь, завтра с
утра отправишься к наглой лгунье Алле и заставишь ее рассказать правду. Пусть
ответит, по какой причине она разыскивала Леру, показывая ее фото торговкам
капустой. Впрочем, утром мне следует быть у врача, у некоего Петра Лыкова,
которого порекомендовала Ирина Петровна, та самая, которая делает томограммы в
аптеке. Хотя, о боже, я же должна была пойти к нему сегодня, совсем крыша
поехала – напрочь забыла! Ну ничего, пойду к нему завтра.
Глава 18
В семь утра я с огромным изумлением увидела в
ванной Юру, чистившего зубы.
– Ты у нас ночевал?
– Угу, – кивнул он, –
зарапортовался вчера, все-таки велел морильщику полностью квартиру обработать.
Тараканы жуткие существа, ушмыгнет один – потом армия народится. Убрал все,
картошки почистил и пожарил. Катюша с Володей очень довольны остались.
– Мы поедем за СВЧ-печкой? –
заглянула в ванную Катя. – Лампуша, приветик.
– Куда? – удивилась я.
Катя неожиданно покраснела.
– Да вот Юрик советует микроволновку
приобрести, – объяснила она, – говорит, очень удобная вещь.
– Странно, что у вас ее до сих пор нет,
для работающих женщин это первое дело. Еда готовится за две минуты, мясо можно
мигом приготовить, курицу, рыбу.
– Суп, – подхватила Катя.
– Нет, – предостерег Юра и начал,
фыркая, умываться, – воду в СВЧ-печку ставить нельзя. Ну да в магазине при
покупке инструкцию дают, в ней все сказано.
– Давай собирайся быстрее, – велела
Катя, – пойду пока машину разогрею.
Напевая, она ушла.
Я с немым удивлением посмотрела ей вслед. С
чего это она такая веселая? Просто майский соловей, а не измученный работой
оперирующий хирург, стоящий у стола по десять часов в сутки.
Юра вытер лицо и неожиданно спросил:
– Слышь, Лампа, вы с Катюшей сестры?
Мне некогда было вводить его в курс дела,
поэтому, отодвинув любопытного парня от рукомойника, я схватила зубную щетку,
гель для умывания и, не вдаваясь в подробности, ответила:
– Да.
– А, – протянул Юра, – поэтому
у вас отчества одинаковые и фамилии, да и похожи вы внешне. А кто старше?
– Тебе зачем?
– Ну так… просто.
– Раз так просто, то и отвечать не стану,
обе молодые.
– Мужья-то у вас были? – не
успокаивался Юра.
