Я кивнула. Похоже, это единственно правильное
решение…
– Экие вы, москвичи, встрепанные, –
вклинился в мои воспоминания голос смуглянки, – чего так пугаться? Одна я,
с дитем, родственница вашей соседки. Неужто воды жаль?
Внезапно из кулька донесся сердитый плач.
Внутри красивого конверта оказалась не деревяшка, а самый настоящий, похоже,
сильно проголодавшийся младенец. Мне стало стыдно. Действительно, мы слишком
подозрительны и даже жестоки друг с другом. Лет двадцать тому назад небось…
– Входите, – пригласила я, –
идите по коридору прямо. Там кухня, а ванная слева.
– Ну спасибо тебе, – обрадовалась
гостья.
Ловко выскочив из куртки и сняв сапоги, она
быстро проследовала в ванную комнату, положила кулек на стиральную машину,
размотала одеяльце, пеленку, и я увидела довольно толстого бутузика в памперсе.
– Где помойка? – деловито
осведомилась мамаша, стаскивая с ребенка бумажные штанишки.
– Ведро на кухне под мойкой.
– Пригляди за дитем, – попросила
цыганочка, – выкину лучше прямо на лестнице, в мусорник, а то вонять
будет.
Я кивнула, гостья, взметнув юбкой, унеслась,
мы с младенцем остались вдвоем. Собственных отпрысков у меня нет, Лизу и Кирюшу
я воспитываю не с пеленок, поэтому возраст щекастого существа определить не
смогла. Может, ему два месяца, а может, все шесть. Одно ясно точно – передо
мной девочка, чистая, ухоженная, хорошо кормленная. И, похоже, у нее отличный
характер. Увидев незнакомую женщину, она не стала рыдать, лежит себе,
улыбается, в больших голубых глазенках нет ни одной слезинки. Неожиданно
малышка вытянула вперед ручонки и отчетливо сказала:
– Гу-гу.
Я умилилась и ответила:
– Агу-агу.
Кроха заулыбалась и быстро задвигала ручками в
разные стороны.
Цыганка вихрем прилетела назад, неловко
замотала малышку в пеленку и попросила:
– Дай кипяточку.
Мы переместились на кухню.
– Галя, – неожиданно сказала гостья,
наливая в бутылочку горячую воду.
– Что? – не поняла я.
– Зовут меня Галя.
– Очень приятно. Евлампия, – кивнула
я.
– Спасибо тебе! – с чувством
воскликнула Галя, покормив дочь. – Пойду.
– Можешь посидеть, подождать, пока
кто-нибудь домой вернется, Павлик или Марийка, – предложила я.
– Не, я поеду к тете Лене, – мотнула
головой Галя, – в Москве у нас много своих. К Марийке позже приду.
Уже дойдя до двери, Галя вдруг притормозила.
– Хочу тебя отблагодарить. Моя мама –
цыганка, Софией зовут, лучше всех гадает, будущее видит. К ней бог знает откуда
приезжают. Вот и ко мне дар частично перешел. Хочешь погадаю?
– Спасибо, не надо.
– Бесплатно!
– Все равно не хочу.
– Не обману, расскажу правду.
– Нет, нет, я обойдусь.
– Хочу тебя предупредить.
– Давай лучше прощаться, – не
дрогнула я, – уж извини, я не верю предсказаниям.
Но Галя, не слушая меня, принялась тараторить:
– Было у тебя счастье, да ушло. Взмахнуло
крылом и улетело, упустила ты свою судьбу, живешь чужой жизнью. Но испытания
только начались. Ждет тебя много горя, беда впереди…
– Ступай отсюда, – разозлилась
я, – раскаркалась. Хорошо же ты меня отблагодарить решила!
– Знай же, – не обращая внимания на
мои слова, монотонно гундела гостья, – смерть стоит у порога, ждет, ой
ждет. И первой умрет собака, пучеглазая такая, толстая…
Я схватила Галю за грудки и попыталась
вытолкать ее из квартиры. Куда там! Наглая цыганка оказалась словно высеченной
из стали, даже не шелохнулась.
– Сначала собака, потом дети, следом
подруга, затем сама преставишься.
Я с силой лягнула Галю в лодыжку.
– Убирайся, дрянь, чтобы тебе самой плохо
было.
– От меня отлипни – назад
прилипни, – мигом ответила гадалка, – спасет же вас всех встреча с
ангелом. Пока он тут жить будет, беды не подойдут, прогонишь ангела, все умрут,
все, все, все…
У меня помутилось в глазах. Я схватила длинный
зонтик, стоящий у двери.
– Неблагодарная ты, – шепотом
просвистела Галя. – Я просто предупредить хочу: беду ангел отведет,
встретишь ты его случайно, чуть не убьешь, но, помни, он – ваше общее спасение,
оставь его, иначе смерть всем!
Быстро развернувшись, цыганочка выскочила на
лестницу, плюнула на пороге и выпалила:
– Будь в этом доме по-моему, аминь!
Дрожащими руками я захлопнула дверь, заперла
все замки, навесила цепочку и задвинула задвижку. Потом принялась ругать себя.
– Ну ты, Лампа, просто идиотка! Впустила
в дом абсолютно незнакомую женщину, проявила милосердие и получила по заслугам.
Еще хорошо, что Галя ничего не украла. Хотя если вспомнить, что она, велев мне
постеречь младенца, исчезла на некоторое время из поля зрения…
Подгоняемая этой мыслью, я понеслась в свою
спальню, там, в шкафу, спрятана коробка с деньгами.
Я вбежала в комнату, распахнула гардероб,
открыла заветную укладку и перевела дух. Все на месте, похоже, Галя и впрямь
ходила выбрасывать памперс.
Ноги подогнулись в коленях, я рухнула на
кровать около спящих Мули и Ады. Собаки, как я уже упоминала выше, в слякотную
осеннюю погоду не реагируют на внешние раздражители. Никто из четвероногих не
прервал сладкой дремы, услыхав звонок в дверь, а потом чужой голос. Вон как
сопит Муля, а Ада…
Внезапно мне стало не по себе. Мулечка, мирно
закрыв глаза, уютно свернулась калачиком на подушке, а вот Дюся! Рот Ады был
приоткрыт, из него обильно текла пена, глаза почти вылезли из орбит, тело
сотрясала судорога.
Предсказание цыганки начало сбываться с
ужасающей быстротой. «Первой умрет собака, такая пучеглазая».
