Я не стану вам рассказывать, с каким трудом
дождалась следующего дня. Пару раз у меня появлялось сильнейшее желание
рассказать все Вовке. Останавливало лишь одно соображение: вдруг Жанна ошиблась
и Евгения там нет? Сначала я сама проверю правильность информации, а потом сдам
убийцу Костину.
К операции я подготовилась самым тщательным
образом. Вряд ли Евгений знает всех жильцов в доме, значит…
В восемь вечера я приехала по адресу,
поднялась на нужный этаж и приняла нужный вид. Из пластикового пакета вытащила
фартук, сняла куртку, повязала передник и набросила пуховик на плечи, не
всовывая руки в рукава. В голову воткнула несколько железных бигуди и осталась
довольна. Сейчас нажму на звонок.
Евгений предусмотрительно прильнет к «глазку»
и что он увидит? Соседку, которая отскочила от плиты. Куртку набросила для
тепла, сапоги нацепила, чтобы не пачкать домашние тапочки на лестнице.
– Эй, сосед, – начну шуметь
я, – давай открывай, у меня с потолка вода хлещет.
Дальше просто. Он распахнет дверь и скажет:
– Это не я, смотрите, в моей квартире
сухо.
Я начну извиняться и приговаривать:
– Простите, наверное, где-то труба
лопнула. Я помешала вам отдыхать? Уж извините, я не со зла.
Евгений ответит:
– Ничего, с каждым может случиться.
– Давайте тогда познакомимся, Клава.
– Очень приятно, Женя.
Все, можно уходить, дело сделано.
Полная радужных надежд, я стала жать на черную
кнопочку, но безуспешно, за дверью стояла тишина. Испытывая горькое
разочарование, я толкнула створку. Внезапно она подалась, квартира оказалась
незапертой.
– Эй, сосед, – крикнула я,
старательно играя роль, – ну не безобразие ли! Вода так и хлещет! Ремонт
только сделали! Эй, ты где? Сейчас мой мужик придет и тебе по зубам надает! Эй!
Выкрикивая эти слова, я заглянула сначала в
ванную, потом на кухню. Никого. Я влетела в довольно просторную квадратную
комнату и зажала рот рукой. На стуле сидел мужчина, его руки безвольно висели
по сторонам. Ноги как-то странно вытянуты, между ними стоит винтовка, правая
тапочка отброшена в сторону, и видна голая скрюченная ступня.
Лицо мужчины… Лучше я не стану вам описывать,
как оно выглядело, скажу только, что выстрелом Евгению выбило глаз. На ковре
белел листок бумаги. Сдерживая тошноту, я рванулась к стоящему в коридоре
телефону.
Через час-полтора на лестнице появился хмурый
Костин, а с ним группа мужчин, тоже мрачных и неразговорчивых.
– Ты почему в фартуке и в бигуди? –
рявкнул Вовка.
Я, заикаясь, стала объяснять суть дела.
Маховик начал набирать обороты, сотрудники МВД принялись за работу. Откуда ни
возьмись появились свидетели: толстая тетка в байковом халате и старушка в
аккуратно обрезанных валенках. Меня провели на кухню и заставили раз, другой,
третий повторить всю историю. Чем больше я рассказывала, тем сильней злился
Володька.
В какой-то момент нашу беседу прервал тучный
парень, бесцеремонно сунувший мне под нос перчатку из черной кожи.
– Ваша?
– Нет, я такие не ношу, – быстро
ответила я.
Парень исчез.
– Это самоубийство, – заявила я.
– Да? – скривился Вовка. –
Отчего мисс Шерлок Холмс сделала такой вывод?
– Ну… он взял винтовку, приставил ее к
лицу, а босой ногой спустил курок, – пояснила я, – о таком пишут
иногда в детективных романах. Рядом листок валялся, небось предсмертная
записка, верно?
Володя кивнул.
– И чего он там написал? – спросила
я.
Костин закашлялся, потом сказал:
– Ну, типа, совесть замучила, убил отца и
его молодую жену из-за денег, теперь раскаивается и хочет сам себя наказать.
Жить с таким грузом на совести не может, ну и далее в том же духе.
– Я сама сумела распутать эту
историю, – воскликнула я, – от начала и до конца! Веню теперь
выпустят?
Вовка ничего не сказал.
– Ты должен немедленно сообщить куда
следует, что он невиновен, – настаивала я.
Тут в кухню ввинтился худой до безобразия
дяденька.
– Что у тебя, Семен? – спросил
Вовка.
– Ну, пока предварительно…
– Говори.
– Похоже, выстрел был произведен рано
утром, в районе восьми. Стрелявший стоял примерно на расстоянии трех метров от
убитого.
– Что? – подскочила я. – Вы с
ума сошли! Это самоубийство, сразу видно, типичная картина!
Семен сморщился и повернулся к Вовке:
– Это кто? Журналистка?
– Не, – усмехнулся Костин, –
так сказать, коллега, начальник оперативно-розыскного отдела частного
детективного агентства «Шерлок», а по совместительству мое личное несчастье,
госпожа Евлампия Романова.
Глава 32
Целых десять дней я ходила за Вовкой и ныла:
– Какое убийство? Ваш эксперт напутал!
Костин сначала молчал, потом прочел мне
короткую лекцию:
– Судебная медицина – точная наука.
Значит, так: различают выстрел в упор, выстрел с близкого расстояния и выстрел
с дальнего расстояния. При выстреле в упор срез оружия касается либо одежды,
либо кожи человека. Бывает герметичный и негерметичный упор, в связи с
использованием в конце ствола насадок: глушителя, дульного тормоза…
У меня закружилась голова, а Вовка
безостановочно говорил: узкая кайма закопчения, х-образный разрыв кожи с отслоением
ее по краям, проба Владимирского…
– Хватит, – взмолилась я, –
значит, это убийство?
– Да, – кивнул Вовка, – которое
преступник, не слишком знакомый с судебной медициной, решил выдать за суицид.
– Но кто его убил? – заорала
я. – Зачем?
Вовка хмыкнул, вытащил сигареты, потом
подмигнул мне.
– Могу рассказать, госпожа начальник
оперативно-розыскного отдела, но с небольшим условием.
– Каким? – подпрыгнула я. –
Говори скорей.
