– Садовая, – ляпнула Кира
Григорьевна.
– Такой нет, – покачала я головой.
– О! Точно! – взвился над стулом
старичок. – Садовая! Но какая? Триумфальная или Спасская? Нинуша! Ответь!
– Лучше съешь конфету, – велела Нина
Ивановна.
– Вы давно дружите с Петром Леонидовичем? –
полюбопытствовала Кира Григорьевна.
Неожиданно Нина Ивановна довольно сердито
ответила:
– Всю жизнь почти! Он старший брат моего
мужа. Видите, как несправедливо получилось! Володя сильно младше был, а давно
умер. Петр же только о себе всегда думал, жил, как хотел, а потом решил ко мне
переехать.
А, понятненько! Прогнать престарелого
родственника Нине Ивановне не позволяет воспитание, вот она и решила найти
выход из положения, самой-то совсем неохота ухаживать за посторонним стариком.
Конечно, Петр Леонидович обеспеченный дедушка: квартира, дача, хорошая пенсия,
но как бы поскорей убежать отсюда?
– Нинуля! – воскликнул
дедушка. – Я не выпил мезим, а ем сладкое! Почему ты за мной не следишь!
– Возьми таблетку в аптечке, –
велела председательница.
– А где она?
– В ванной.
– Как туда попасть?
– По коридору, последняя дверь!
– Это куда идти, направо или налево?
– Пошли, – потянула его за рукав
Нина Ивановна. – Извините нас, – пробормотала она, – сейчас
вернемся.
Мы с Кирой Григорьевной остались одни.
– Евлампия Андреевна, – мгновенно
примоталась ко мне тетка, – скажите откровенно, он как?
– Кто?
– Петр Леонидович.
– Замечательный человек, – осторожно
ответила я, – но не для меня, знаете, я люблю блондинов.
– А мне без разницы, брюнет, шатен, был
бы богатый, – протянула Кира Григорьевна.
Мы помолчали, потом вдруг моя собеседница
резко вскинула голову:
– Погодите, что значит «не для меня»? Вы
здесь при чем?
– Нина Ивановна хочет сосватать нас с
Петром Леонидовичем, – сказала я сущую правду и тут же вспомнила, что
председательница просила меня этого не говорить. Но поздно! Слово не воробей…
– Как, – посерела Кира, – и вас
тоже? Вы не ее подруга?
– А вы не родственница, а тоже
невеста? – дошло до меня.
Она кивнула.
– Странно, однако, что Нина Ивановна
решила позвать нас вместе, – пробормотала я.
Кира Григорьевна деликатно кашлянула.
– Ну, это я напутала. Она велела
приходить не раньше полдесятого, но я работаю здесь рядом, в химчистке. Смена
закончилась в полвосьмого, вот и подумала: чего по улицам попусту два часа
шататься, темно и холодно! А оно вон как получилось!
Я постаралась сдержать смех. Однако Нина
Ивановна полна решимости избавиться от «брата», небось надоел ей до зубовного
скрежета.
– Интересно, – протянула моя
«соперница», – нас только двое? Или еще кто имеется в запасе?
– Не знаю, – пожала я
плечами, – вполне вероятно, что тут очередь, а может, лишь две
претендентки.
Внезапно Кира Григорьевна схватила меня за
руку:
– Милая Евлампия Андреевна, у меня
ужасное положение. Вы где живете?
– Тут, в этом подъезде.
– А я на вокзале.
– В каком смысле?
– В прямом. Дочь вышла замуж, зять меня
из дома выгнал, квартирка маленькая, полуторка. Вот и заявил: «Ступайте отсюда,
здесь троим места нет!»
– Вы ушли? – возмутилась я. – И
дочь не остановила?
– Она ему в рот смотрит, – грустно
ответила бездомная, – каждое слово ловит. Уступите Петра Леонидовича мне,
а? Для меня это сказочный вариант: дача, квартира…
– Забирайте старика себе, – охотно
согласилась я, – он выглядит совсем древним!
– Вот и здорово! – кивнула Кира
Григорьевна. – Я ему скрашу последние денечки, а потом останусь богатой
вдовой. Приползут еще ко мне зять с дочкой на коленях – всем охота летом на
даче под яблонькой чаек пить!
– Пожалуйста, он ваш.
– Может, сразу уйдете? – засуетилась
Кира Григорьевна.
Я кивнула:
– Конечно, удачи вам и счастливой
семейной жизни.
– Убегайте скорей, – поторопила меня
она, – пока они таблетки в ванной ищут. Даст бог, и вы свою судьбу скоро
найдете, а я за вас молиться стану.
Я вышла на лестницу и рассмеялась.
Представляю, что сказали бы мои домашние, увидев дедушку в качестве
родственника. Внезапно веселое настроение испарилось без следа. Мне-то что
делать? Куда податься? В квартиру, где живут Катюша, Сергей и Юля, возвращаться
не хочу. Может, как Кире Григорьевне, двинуть на вокзал?
Глава 29
Чувствуя себя усталой и никому не нужной, я
посидела на подоконнике, а потом, приняв решение, спустилась на первый этаж,
открыла дверь, вышла во двор…
Под ноги, отчаянно лая, кинулись две собачки,
одетые в полосатые желто-коричневые кофточки. Мулечка и Адюша, радостно
повизгивая, пытались обнять меня лапами. Я села на корточки и заплакала. Собаки
заскулили и принялись слизывать слезы с моих щек. Их нежные, теплые языки
напоминали бархат, и я поняла, что моя решимость уйти начинает испаряться.
– Эй, Лампудель, – вынырнул из
темноты Костин, – ты где была? Там все волнуются! Дуй домой.
Я принялась вытирать сопли.
– Чего ревешь? – насторожился
Володя.
– Отстань!
– Быстро рассказывай.
– Отвяжись, – прошипела я, –
голова болит. Слушай, можно у тебя сегодня переночевать?
Вовка внимательно посмотрел на меня и велел:
– А ну ступай ко мне наверх, сейчас
только собак отведу.
