Саша прильнул к окуляру и ахнул. Перед глазами
неожиданно близко оказались светила.
– Красота-то какая! – вырвалось у
плиточника. – Первый раз такое вижу.
– Некоторые не понимают! – с горечью
воскликнул дядька.
Слово за слово они познакомились. Мужика с
телескопом звали Семеном. Работал он на мебельной фабрике, делал диваны и
кресла, а свободное время посвящал звездам. Семен был, как говорится,
положительным: не пил, не курил, по бабам не шатался, золото, а не мужик. Но
его жена придерживалась другого мнения. Страсть супруга к звездному небу
доводила ее до бешенства, баба всеми силами старалась оттащить муженька от
астрономического прибора. А когда Семен всю полученную на работе премию
истратил на новый телескоп, разразился такой дикий скандал, что парень, схватив
свое приобретение, ушел из дома.
Пошатавшись по улицам, он наткнулся на Зину и
очутился в ее ночлежке.
– Такой отличный мужик этот Семен, –
крякал Саша, – столько всего здоровского знал! Прямо энциклопедия
настоящая! Всякие штуки рассказывал: про звезды, планеты… Они бывают красные
карлики, черные карлики, а еще случаются черные дыры. Во как! Я даже привык:
как ночь наступит, так Семен лекцию заведет, прям жалел, когда он с женой
помирился, две недели тут прожил, недавно уехал. Нет, все-таки бабы дуры.
Послал господь такого отличного мужика, чего ты его пилишь?
– Он вам телефончик случайно не
оставил? – напряглась я.
Сашка покачал головой:
– Нет.
Я загрустила, от этого Семена можно было
узнать небось много интересного. Парень сидел ночами у телескопа, вдруг да и
заметил чего-нибудь.
– И адреса не дал, – продолжал
плиточник.
– Может, хоть фамилию знаете, –
цеплялась я за последнюю надежду.
– Зачем она мне, – пожал плечами
Саша, – в курсе только, что он на мебельной фабрике работает, диваны
сколачивает, все предлагал: если надумаешь мебель покупать, свистни мне, сделаю
без торговой наценки, визитку дал фабричную.
– И где она? – оживилась я.
Саша, сопя, полез под кровать, вытащил
пластиковую полосатую сумку и стал рыться внутри, приговаривая:
– Куда подевалась, зараза? Тут была. Во!
Нашлась! Держите.
У меня в руках оказалась белая карточка:
«Производственно-торговое объединение «Альма», изготовление мебели по индивидуальным
проектам».
Сунув визитку в сумку, я вышла на улицу и
побежала к метро. Холод моментально проник под короткую курточку. Надо же
свалять такого дурака: не надела теплое пальто. А все потому, что последнее
время стала ездить на автомобиле и отвыкла бегать по улицам. Некоторое время
назад Катюша купила себе новую машину, симпатичный «Фольксваген Гольф», правда,
подержанный, но от этого совсем не ставший хуже. Мне же достались ее старые
«Жигули».
– Добивай доходягу, – ухмыльнулся
Сережка, вручая мне ключи, – наберешься опыта, поглядим, а пока с тебя и
этих колес хватит.
Наверное, многие автовладельцы согласятся со
мной. Машины, они, знаете ли, как люди, каждая со своим характером и судьбой.
Одна новая, красивая, дорогая, а постоянно ломается, глохнет на дороге по
непонятной причине, капризничает и потребляет бензин лишь супердорогих марок.
Другая вроде ничего собой с виду не представляет, зато служит своему хозяину,
словно верная собака, бегает и бегает без продыху.
Вот Катюшина машина оказалась из второй категории.
Я очень люблю «жигуленка», регулярно мою его и не жалею денег на то, чтобы
пропылесосить салон. Машина платит мне взаимностью, она всегда заводится с
пол-оборота, даже в самый трескучий мороз, такой, как сегодня, когда термометр
зашкалил за двадцать пять ниже нуля.
Только сейчас моя верная лошадка стоит в
сервисе и ждет, когда мастера приведут в порядок смятый багажник, а я по дури
влезла в коротенькую куртенку и вот несусь на всех парусах в метро.
В вестибюль я ворвалась, ощущая себя
гигантским эскимо. Так, теперь еще предстоит купить подарок для Юли. Насколько
мне известно, гости приглашены к семи, следовательно, мне надо быть дома
пораньше, чтобы помочь накрыть на стол.
В большом универмаге, расположенном около
нашего дома, я принялась бродить по этажам, разглядывая прилавки. Итак, что
купить? Одежда отпадает сразу.
Во-первых, я почти стопроцентно не угадаю
размера, во-вторых, не угожу Юльке. Мне, например, очень нравится вон тот
розовый пуловер. Но вдруг Юле по вкусу голубой? Нет, вещи она себе купит сама.
Нельзя дарить пудру или помаду, я не знаю ни ее любимого цвета, ни фирму. И
духи лучше не брать.
Приуныв, я шлялась по этажам. Органайзер? Их у
Юли уже три! Чехол для мобильника? Он у нее есть. Авторучку? Часы? Калькулятор?
И тут на глаза попался посудный отдел. В
полном отчаянии я забрела в него и замерла от восторга перед стеклянной
витриной. На полке стояла фарфоровая кружечка, совершенно прелестная,
украшенная изображением собачек.
– И сколько такая? – повернулась я к
продавщице.
– Четыреста семьдесят пять рублей, –
подскочила она ко мне, – настоящий английский фарфор, подарочная упаковка
бесплатно. Берите, последняя осталась, сегодня пять штук продали.
Я на секунду заколебалась. Ну насчет
настоящего английского фарфора она загнула, вот там есть ярлычок с надписью
«Made in China». Но и китайская посуда хороша. Более того, фарфор ведь изобрели
трудолюбивые представители этой самой многочисленной на земле нации. Конечно,
бессовестно дорого, но день рождения-то раз в году! И Юлька обожает подобные
штуки.
– Беру, – решительно сказала
я, – упакуйте в коробочку, вон в ту, розовенькую, а сверху прилепите
бантик!
Девушка ловко завернула коробку в хрусткую
бумагу. Очень довольная собой, я пришла домой и обнаружила на кухне абсолютно
всех домашних, занятых приготовлением стола.
– Юлечка, – заулыбалась я,
протягивая подарок, – расти большая и умная, это тебе, надеюсь,
понравится!
Юля клюнула меня в щеку.
– Спасибо, Лампуша.
– Хочешь, угадаю, что там? –
хихикнул Сережка, резавший салями.
– Попробуй, – улыбнулась я.
Юля принялась аккуратно разворачивать шуршащую
обертку.
– Внутри этой коробочки, –
торжественным голосом объявил Серега, – лежит кружка, украшенная
изображением собачек, производство якобы Англии, а на самом деле Китая. Цена
сему предмету четыреста семьдесят пять рублей, упаковка бесплатная.
Я разозлилась:
