– Тогда несу.
– Конечно, конечно, – засуетилась
я, – может, чайку? С мармеладом? Только что купили, потрясающе свежий.
– Спасибо, Евлампия Андреевна, –
царственно кивнула Нина Ивановна, – только куда мне с таким весом сладкое?
– У вас изумительная фигура, – мигом
покривил душой Сережа.
– Ох, врунишка, – погрозила ему
председательница толстым пальцем, украшенным чудовищным перстнем с красным
камнем.
Но было видно, что комплимент пришелся ей по
душе.
Серегина опустилась в жалобно застонавшее под
ней кресло и велела:
– Прошу всех занять места.
Мы плюхнулись кто куда. Нина Ивановна вытащила
из папки листок, откашлялась и завела тоном профессора, объясняющего
первокурсникам сложный материал:
– «В целях улучшения комфортности,
обеспечения спокойствия и безопасности проживающих в кооперативе жильцов
правление постановило: а) указать Борисову А.И. на недопустимость его
поведения; б) велеть ему в трехдневный срок освободить территорию дома и двора
от принадлежащего ему животного; в) в дальнейшем запретить появление
нетрадиционных зверей в нашем кооперативе».
Сережка захихикал:
– Нетрадиционные звери? Это кто?
– Наверное, «голубые», –
предположила Лиза.
Нина Ивановна нахмурилась:
– Девочке твоего возраста не следует
знать подобные вещи!
– Извините, – быстро сказала
Катя, – мы не очень поняли, о чем речь.
– Да, – кивнула я, – объясните
попроще. Что сделал Антон Борисов?
Нина Ивановна сунула листок в папку.
– Вам и в голову не придет! Привез из
Африки обезьяну, почти с человека ростом. Она постоянно хулиганит. Разбила окно
на лестнице, стоит Антону Ивановичу податься на работу, как эта дрянь начинает
шуметь, краны откручивать, в результате было затоплено целых три этажа.
Терпение у людей лопнуло, и мы постановили изгнать исчадие ада.
– А если Антон не подчинится, –
проявила любопытство Юлечка, – тогда что?
– Пусть попробует, – сдвинула брови
Нина Ивановна, – есть методы его поучить! Сначала наглядная агитация:
стенгазета, выпуски «Молнии», публичное порицание. Если не поможет, применим
иную тактику. Я вам так скажу: собаки, кошки, попугайчики, черепахи, даже крысы
– это нормально, держи сколько хочешь.
– А жаба? – влез Кирюшка.
– Пожалуйста, – разрешила Нина
Ивановна, – от нее, правда, пользы нет, но и вреда никакого. С другой
стороны, какой прок от моего кота Епифана? Домашние любимцы есть почти во всех
квартирах, и слава богу. Но обезьяна! Или я, или она в этом доме!
Тяжелый вздох вырвался из моей груди. Да уж,
не повезло Антону Ивановичу, если вопрос поставлен таким образом. Ясное дело, в
этом противостоянии у несчастной обезьяны нет никаких шансов.
– Он бы еще крокодила завел! –
возмущалась тем временем Нина Ивановна. – Впрочем, я тогда бы просто
вызвала санэпидстанцию и выселила хулигана. Аллигаторы – переносчики страшных,
неизлечимых инфекций. Ой, вы купили новую собаку, хорошенькая вроде, только
странная. Что это за порода?
Я проследила за ее взглядом и похолодела.
Из-под кровати медленно выползала Ася. Очевидно, домашние тоже мигом
сообразили, чем грозит нам свидание Аси и Нины Ивановны, потому что Лиза, забыв
про свой страх, мигом треснула рептилию пяткой по морде. Ася, не ожидавшая
такого обращения, юркнула назад.
– Где собачка? – фальшиво удивилась
Катя.
– Вы не узнали Мулечку с Адюшей? –
замела хвостом Юлечка. – Очень мы мопсов раскормили.
– А Рейчел и Рамик в моей комнате
спят, – влез Кирюшка.
– Да ваших я хорошо знаю, –
отмахнулась Нина Ивановна, – в особенности Рамика. Несется вечно через
двор как оглашенный, вчера чуть с ног не сбил. Я вот про эту говорю.
Я снова проследила за ее взглядом и чуть не
вскрикнула. Мерзопакостная Ася преспокойно вылезала с другой стороны кровати и,
медленно таща за собой хвост, двигалась в сторону двери. При этом учтите, что
спальня Лизы имеет двадцать квадратных метров, кровать стоит у окна, выход из
комнаты в противоположном углу, а Ася, только недавно проявлявшая редкостную
прыть, сейчас шествовала со скоростью беременной черепахи.
– Ах, это! – растерянно воскликнула
Катя. – Это!..
– Это не наша, – быстро сказала Юля.
– Ага, – кивнула Лиза, –
приятели дали, сами отдыхать уехали, а Асю нам привезли.
– Что за порода такая? – не
успокаивалась Нина Ивановна, близоруко щурясь. – Странная очень. Кого-то
она мне напоминает.
Я сжалась в комок. Перед глазами мигом
предстала стенгазета, которую вывесят у лифта… Позор крокодиловладельцам и
обезьянолюбам!
– Это такса! – заявил в порыве
вдохновения Сережка.
– Да? – продолжала сомневаться
Серегина. – А почему у нее хвост такой?
– Ну… дефект породы, близкое родственное
скрещивание, – развила тему Катя, – подобных собак мало, потому и
получился такой странный хвост.
Противная Ася, словно почуяв, что речь идет о
ней, застыла посреди комнаты.
– Слышь, Лампудель, – еле слышно
прошептал Сережка, – ну-ка, встань и унеси «собачку», а то нас с жилплощади
выпрут.
– Сам утаскивай, – одними губами
ответила я.
– Это точно такса, – выпалила Лиза.
– Да? – воскликнула Нина
Ивановна. – Не может быть! Я хорошо знаю такс, они другие.
– Эта такса особая, – начал врать
Кирюшка, – она называется… эх… э…
– Московская пупырчатая голая
той-такса! – выпалила Юлечка. – Всего три штуки на столицу имеется.
Страшно дорогая и редкая особь. Без шерсти, вроде кошки-сфинкса.
– Скажите пожалуйста, – недоверчиво
протянула Нина Ивановна, – чего только в наше время не увидишь, но почему
она зеленая?
На секунду все растерялись, потом Катюша робко
пропищала:
– Видите ли, эта порода имеет нежную
кожу, стоит ей дать что-нибудь яркое в пищу, мигом меняет цвет. Знаете, дети
иногда желтеют от морковного сока!
Серегина кивнула.
– Вот, – воодушевилась
Катюша, – а мы угостили Асю вчера… э… э…
