– Плохо, когда ребенок растет без отца, – сказал он наконец. – Знаю по собственному опыту.
Изабель хорошо знала это. Она сидела неподвижно и ждала продолжения.
– Нам придется пожениться, – произнес Лукас.
«Ах, придется?» – горько усмехнулась про себя Изабель, а вслух сказала:
– Нет!
Лукас вскочил и навис над ней:
– Ты не можешь говорить «нет» на этот раз, Изабель. Нам надо думать о другой жизни, а не только о твоей или моей.
Она свирепо взглянула на него:
– Неужели ты серьезно ждешь, чтобы я вышла за тебя и признала тебя отцом ребенка, когда ты не веришь, что он твой, Лукас?
– Я знаю, что это мой ребенок, – нетерпеливо сказал он. – Ты хочешь, чтобы я расплачивался до конца нашей жизни и жизни нашего ребенка только потому, что я, пережив шок, произнес слова, о которых тут же пожалел?
– Эти слова причинили мне боль, Лукас. И не в меньшей степени потому, что еще до того как я узнала о ребенке, я собиралась сделать тебе другое предложение по истечении шести недель.
– Какое же? – быстро спросил он.
– Мне не нравилось быть чем-то вроде твоей «ночной подружки», которую ты бы посещал тогда, когда у тебя появится время…
– Это было бы совсем не так!
– Но именно так это выглядело для меня. Тем не менее я собиралась предложить тебе жить вместе, как делают нормальные люди. В твоих афинских апартаментах или в твоем доме в Салониках, да где угодно! Я хотела делить с тобой всю твою жизнь, а не довольствоваться какими-то крохами, Лукас.
Он недоверчиво уставился на нее:
– Это правда?
– Да.
Он глубоко вздохнул:
– Если бы ты это сделала, я бы согласился с огромным удовольствием. Что помешало тебе сделать это?
Изабель погладила живот:
– Я… я узнала насчет нее. Не могла же я предложить жить с тобой, выяснив, что беременна!
– Но почему?..
– Ты бы решил, что это единственная причина моего предложения. Кроме того, я боялась, что ты начнешь выяснять, кто отец моего ребенка. И я оказалась права, – добавила она с затаенной обидой.
– Я отказываюсь верить, что ты могла бы быть настолько жестокой, чтобы скрывать от меня нашего ребенка.
Сердце Изабель прореагировало на слово «нашего».
– Наверное, не смогла бы, – тихо сказал она.
Лукас поднес ее руку к своим губам и поцеловал ладонь:
– Наш ребенок был зачат в любви, правда же? Поэтому он…
– Она!
Он неуверенно засмеялся:
– Так что это правильно, чтобы наш ребенок рос, окруженный заботой и любовью своих родителей, которые являются мужем и женой.
– Ты используешь эмоциональный шантаж! – запротестовала она.
– Называй это как хочешь. Но ты должна согласиться, Изабель. Мы оба страдали оттого, что росли в неполных семьях. Если ты выйдешь за меня, больше не будешь от этого страдать. – Он улыбнулся той своей редкой улыбкой, от которой у нее замирало сердце. – Ты не сможешь бороться с судьбой, дорогая моя.
Лукас осторожно поставил ее на ноги. Глубоко вздохнув, Изабель оказалась в его объятиях. Их губы встретились, и этот поцелуй продолжался так долго, пока оба не смогли больше дышать. Лукас, сев на софу, потянул Изабель и усадил ее себе на колени.
– Скажи мне, что любишь меня, Изабель! – приказал он севшим голосом.
Она хмыкнула:
– Вот ты уже и командуешь мною, как обычно. Но это не имеет значения, потому что я люблю тебя, Лукас Андреадис.
– Тогда зачем же ты заставила меня пережить весь этот ад? Прочитав твое письмо, я едва не сошел с ума. Ты не оставила мне адреса и, как ты мне сказала, уничтожила свой телефон. И только Андрис спас меня от безумия, посоветовав, как напасть на твой след.
Ее ресницы вдруг намокли от слез.
– Я и сама была не очень далека от безумия. Гормоны. Мне действительно тогда казалось, что я поступаю правильно.
Лукас провел ладонью по ее волосам:
– Но теперь нам обоим ясно, как поступить правильно. Правда? Хотя ты никогда не хотела брака, я клянусь сделать наш брак счастливым для тебя!
– Но ты тоже никогда не был сторонником брака!
Он наклонил голову, чтобы поцеловать ее:
– А потом я встретил тебя и изменил свое мнение.
– Но ты предложил мне стать твоей любовницей…
– Возлюбленной, а не любовницей, – изрек он с нежной настойчивостью. – Я боялся, что ты никогда не согласишься на брак, Изабель. И старался удержать тебя таким способом, который, как я думал, устроит тебя больше всего.
В животе у нее неожиданно заурчало, и оба засмеялись.
– Не здоровается ли мой малыш со своим папой? – сказал Лукас таким тоном, от которого ком подступил к ее горлу.
Изабель слабо улыбнулась:
– Мне кажется, она просит меня сказать тебе «да» на этот раз!
Изабель обычно нравился короткий перелет на вертолете на Чирос, но сейчас она поблагодарила Бога, когда Лукас посадил машину возле виллы «Медуза».
– Все в порядке? – спросил он напряженно, помогая Изабель выйти из вертолета.
– Отлично, – солгала она, постаравшись улыбнуться подбежавшим к ним Элени и Спиро.
Они шумно обменялись приветствиями, но, когда у Изабель по дороге к дому перехватило дыхание, Элени встревожилась:
– Началось?
– Думаю, да, – произнесла Изабель сквозь стиснутые зубы.
– Что ты сказала? – спросил Лукас, догнав их.
– Твоя дочь решила, что этот день станет днем ее рождения.
Лукас чертыхнулся, помогая Изабель подняться в спальню.
– Мне не следовало соглашаться с тобой. Надо было остаться в Афинах.
– Я хотела, чтобы наш ребенок родился на Чиросе, как папа.
Через двенадцать часов, к тому моменту, как Изабель была совершенно измученной, а Лукас обезумевшим, на свет появился их малыш, громко заявив о себе. Доктор Рига пожал Лукасу руку, поздравляя, а медсестра Паппас передала туго спеленутый сверток Элени, которая гордо протянула его Изабель.
– Ты не спешила, – слабым голосом произнесла Изабель своей малышке. Она улыбнулась, когда Лукас, измученный, бледный, наклонился над кроватью, чтобы поцеловать ее. – Разве она не красавица, дорогой?
– Почти как ты, дорогая моя, – сказал он севшим голосом и улыбнулся, дотронувшись пальцем до щечки новорожденного. – Но наш ребенок – мальчик, Изабель. У нас сын, а не дочка!
