Как Вера устраивалась в Москве, сколько усилий
приложила, чтобы найти Раю, – это отдельная история. В конце концов она
узнала, что сестра пытается сделать карьеру певицы. Звать ее теперь Минна, и
она поет на сцене. Пока, правда, особенных успехов не имеет, но ведь слава и
деньги не сразу к людям приходят.
Радостная Вера приехала к Минне и была
встречена более чем холодно. Сестра спокойно заявила:
– Помочь тебе не могу, денег у меня нет,
а те, что есть, вкладываю в себя.
– Пусти хоть пожить, – взмолилась
Вера, – я на вокзале ночую.
– Квартира не моя, – пояснила
Минна, – хозяйка, если узнает, что жиличек двое стало, плату поднимет.
– Может, познакомишь с нужными
людьми, – цеплялась за паутинку надежды Вера, – у меня кассета есть,
вдруг кому-то понравится!
Минна скривилась, потом милостиво кивнула:
– Брось на галошницу! Но имей в виду, ты
мне не сестра! У меня другой имидж.
– Что? – не поняла наивная Вера.
Минна закатила умело подкрашенные глаза.
– Офигеть! Наивняк! Я будущая стар! Мне
западло иметь мамашку – торговку пирожками. Имей в виду, Минна – вдова, ее муж
умер, оставил большой капитал, теперь на эти деньги я раскручиваюсь!
– Ты была замужем?! – изумилась
Вера.
– Дура! Это так.., для понту, –
пояснила Минна, – не вздумай где-нибудь ляпнуть, что мы сестры! Ваще урою!
Да тебя Роман так разделает!
Вали отсюда! Ишь, заявилась денег просить и
помощи! Мне кто помогал? То-то и оно! Сама из дерьма вылезла. Вот и ты
старайся!
Глотая слезы. Вера пошла к двери. И тут Минна
неожиданно крикнула:
– Стой!
Вера замерла.
– Добрая я слишком, – вздохнула
Минна, – следовало напомнить тебе, как Верочка когда-то Зинке обо всех
моих делишках докладывала. Кто матери настучал, что я с Гришкой на подоконнике
в подъезде целовалась? Во, гляди, шрам! Это она меня разделочной доской после
твоей ябеды поколотила.
– Извини, – прошептала Вера, –
все маленькие вредные, я больше маме не жалуюсь.
– Теперь сколько угодно можешь ей
петь, – усмехнулась Минна, – меня в Зажопинске нет, я восходящая
звезда, а ты, говнюшка, пришла ко мне помощи просить. Так-то! Не плюй в
колодец, пригодится воды напиться, жизнь все на места расставит. Но, что
поделаешь, добрая я слишком.
Пиши адрес, там тебе работу дадут.
– Это продюсер, который из меня Пугачеву
сделает? – наивно осведомилась Вера.
Минна согнулась от смеха.
– Нет, – ответила она, вытирая слезы, –
фирма, занимающаяся организацией всяких вечеринок, презентаций и праздников. Им
нужны официантки, только честные, сопрешь что-либо – выгонят да еще поколотят.
– Но я хочу петь, – пробормотала
Вера, – мечтаю стать звездой.
– Мечтать не вредно, – отбрила
Минна, – ступай себе. И запомни, столкнемся где-нибудь – отворачивайся.
Мне не к лицу с такими родственниками, как ты, якшаться. Кстати, чем тебе
работа официантки не понравилась? Станешь баксов триста зарабатывать плюс
чаевые. Шмоток накупишь и вернешься в Зажопинск богатой невестой.
Больше ко мне не шляйся, я тебе помогла, чем
могла.
Пришлось Вере уходить несолоно хлебавши.
Кассета с записями ее песен осталась валяться
на галошнице. Вера, ощутив после разговора с сестрой полнейшую безнадежность,
просто забыла про музыку.
Дальше события разворачивались стремительно,
Веру взяли официанткой. После недельного обучения девушку одели в форму, дали в
руки поднос и отправили на тусовку.
Первая, кого увидела Вера, входя в зал, была…
Светлана. Сначала Верочка подумала, что
обозналась: встречаются на свете безумно похожие друг на друга люди, двойники.
Та, которую официантка приняла за сестру, смотрелась потрясающе. Модная одежда,
роскошная прическа, драгоценности.
И потом, почти все присутствующие знали ее,
подходили к ней, обнимали, целовали.
Заинтригованная Верочка схватила за рукав одну
из пробегавших мимо своих коллег:
– Не знаешь, кто это?
Девушка поставила тяжеленный, заставленный
бокалами поднос на столик и завертела головой:
– Где?
– Да вон, рядом с Андреем Малаховым,
телезвездой, стоит!
– А, – усмехнулась товарка, –
это Сю!
– Кто?
– Имечко у нее такое – Сю, – охотно
стала сплетничать официантка, – ходит по всем тусовкам, весело живет. Эх,
мне бы повезло иметь таких родителей. Папашка вроде депутатом был, но он умер.
Мать ее какая-то шишка, денег полно. Веселится целыми вечерами, живет только с
очень богатыми бизнесменами. Знаешь, чего про нее говорят?
– Нет, – ответила Вера, во все глаза
разглядывая Сю.
Значит, это не Света, но как похожа!
Официантка понизила голос:
– Уж не знаю, так или нет, но болтают,
что она очень влиятельная! Денег заработала тьму. Не родись красивой, а родись
счастливой, так-то! Сю страшненькая, на шее шрам, а вон какой успех.
Я точно не знаю, но наши к ней на квартиру
ездили, когда Сю день варенья праздновала. Говорят, там так роскошно!
– Шрам на шее? – встрепенулась
Вера. – Где?
Официантка потрогала себя чуть пониже
подбородка.
– Тут. Только дефект не помешал ей с
Муниром Тогоевым трахаться. Он ей потом крутую тачку подарил.
– Она проститутка, – протянула Вера.
Коллега хмыкнула:
– Не, это мы с тобой б.., и станем, если
сейчас за сто баксов с Тогоевым ляжем, а Сю светская львица, она не плату
берет, а подарки. Если сережки дешевыми покажутся, может и в морду швырнуть. С
нами, хоть мы и посимпатичнее, чем эта крыса, трахаться стыдно, ни тебя, ни
меня на тусовку с собой не повезут, рылом не вышли, воспитание не то, одежонка
дешевая, на пальчиках пластмасса! А Сю в койку уложить почетно, повесить ей на
шею колье – значит прослыть богатым и щедрым. Соображаешь, отчего такое
получается?
Вера покачала головой.
