– Минны среди них нет!
– Да, она, так сказать, второй эшелон.
Сю надулась:
– Я вовсе не собираюсь знакомиться с
каждой подпевкой и якшаться с любой подтанцовкой! Не мой это уровень. Минна,
Мара, Сара, Лара… Таких пруд пруди, а я одна!
– Ты не дослушала, цыпа, –
укоризненно вздохнула я, – это плохая привычка – перебивать людей. С одной
стороны, невоспитанно, но тебе, похоже, мама с папой не привили особых манер, с
другой – вдруг что-то интересного не услышишь!
Кстати, с помадой-то мы разобрались, она,
можно сказать, на трупе лежала. А телефонная книжка-то у меня откуда, тебе не
интересно?
Сю снова стала краснеть, потом синеть.
Подождав, пока хозяйка окончательно разнервничается, я, мило улыбнувшись,
закончила:
– Я нашла ее на квартире, которую снимала
Минна. Вот, кстати, еще один очень странный момент. Все, с кем я беседовала о
неудавшейся певичке, которую не слишком успешно продюсировал Волков, говорили,
что на эстраду ее тащил муж, то ли властный чиновник, то ли просто богатый
Буратино, который начал вкладывать в жену деньги и умер, не успев довести дело
до конца. Но, понимаешь, Минна не имела собственной жилплощади, снимала халупу
в ужасном месте, со старой мебелью, без хорошего ремонта. Плохо верится в то,
что она или муж-бизнесмен обитали в подобных условиях. Так куда подевались
апартаменты?
Может, их и не было? Равно как и мужа?
Рассказать-то о себе можно что угодно, ври нагло, и люди поверят! Согласись,
странная девушка была Опупенко!
Услышав эту фамилию, Сю снова стала серой, я
тут же сообразила, что осталось совсем чуть-чуть до того, как девица зарыдает и
расскажет мне много интересного, а в том, что тусовщица замешана в деле об
убийстве, я теперь совершенно не сомневалась. Вот сейчас Сю начнет плакать,
раскроет рот, вот.., вот…
Но девица молчала, в глубине ее глаз
плескалось недоумение пополам со страхом, было видно, что Сю растерянна,
напугана и деморализована.
Чтобы окончательно сломить противника, я
добавила:
– Тебе лучше быть со мной откровенной,
потому что я знаю все!
Зрачки Сю превратились в огромные черные лужи,
но она нашла в себе силы поинтересоваться:
– Все – это что?
На долю секунды я испытала растерянность, но
потом моментально вспомнила Ленинида. Мой папенька, неоднократно мотавший срок
уголовник, частенько пускается в воспоминания о своей бурной зэковской жизни.
Не один раз он рассказывал мне, что часто обыгрывал других осужденных в карты.
– Ничего на руках нет, а царем
оказывался, – хвастался папашка, – а почему? Главное, доча, понт.
Веди себя так, словно с тузами и джокерами сидишь, вот и выиграешь. Оно и в
жизни крепко помогает. В кошельке два рубля? Задери нос и всем ври: денег не
считано, владею миллионами.
Почаще повторяй всем о своем богатстве, народ
поверит, завидовать начнет, проверять никто не станет. Чего угодно про себя
набреши – проглотят и не поморщатся.
– Все – это что? – повторила Сю.
– Все, Опупенко… – завела было я, –
Опупенко…
Но договорить не успела.
Глава 11
Сю вскочила на ноги. Я, не ожидавшая от нее
подобного поведения, тоже хотела встать, но тут события начали разворачиваться
совсем не по моему сценарию. С быстротой молнии тусовщица кинулась к сумочке,
не успела я и глазом моргнуть, как пальчики, украшенные многочисленными
колечками, схватили ридикюльчик. Затем Сю бросилась из комнаты, я за ней. Девица
вылетела в прихожую, распахнула дверь и шмыгнула на лестничную клетку.
Естественно, я выскочила следом.
– А ну отдай мою сумку!
Сю скривилась:
– Ща.
– Верни немедленно!
Дверь в квартиру Сю захлопнуло сквозняком.
Я обрадовалась безмерно, ну теперь я просто
отниму свое назад! Сю облокотилась спиной о створку, прикрывавшую вход в
соседнюю квартиру.
– Пшла вон, – сказала она мне.
Я сделала шаг вперед. Сю прищурилась.
– Ща вломлю! Мало не покажется!
В голосе богатой, выросшей в полном
благополучии, избалованной не стесненными в средствах «предками» девушки
зазвучали интонации дитяти окраины, существа, шатающегося без присмотра в
компании сомнительных личностей, девицы, бросившей школу в двенадцать лет и
получившей уроки жизни в грязном подвале.
Но меня было трудно удивить или испугать.
Это сейчас я писательница Арина Виолова, но
те, кто хорошо знаком со мной
[10],
помнят, каким было мое детство. Лет до восьми я постоянно дралась с
мальчишками, совершенно не боясь боли, да и потом, будучи подростком, спокойно
могла лягнуть, укусить или сильно оцарапать обидчика.
Жизнь девочки без родителей, старших братьев и
каких-либо родственников, как правило, очень опасна. Хорошо, если подобное дитя
растет в интеллигентной среде, где люди в силу воспитания жалеют сироту и не
позволяют своим отпрыскам обижать бедняжку. Но я-то жила в вечно пьяном дворе,
его аборигены искренне полагали: если у Вилки Таракановой нет за спиной мужиков
и крикливой мамаши, то девчонку можно безнаказанно возить носом об асфальт.
Впрочем, моя мачеха Раиса вполне могла устроить феерический скандал обидчикам
падчерицы. Раиса поколачивала меня в детстве, но другим не разрешала обижать,
только я предпочитала сама разбираться с подонками и постепенно стала мастером
спорта по хитрой драке.
Сил-то у меня особых никогда не было, да и
откуда им взяться при моем весе пера? Но есть некоторые уловки, приемы, при
помощи которых Давид легко победил Голиафа
[11].
Я не пулялась камнями из пращи, просто быстро поняла, что острый каблук и
пакетик молотого черного перца в кармане помогут мне не хуже пистолета. Я и
сейчас таскаю с собой ароматную пряность. Увы, улицы столицы небезопасны для
молодой женщины. Конечно, всякие аэрозоли типа «Стоп-маньяк» хороши, нажимаешь
на распылитель, и насильник падает без чувств, но это лишь в том случае, если
ветер дует в его сторону, в противном вы рискуете сами свалиться как
подкошенная к ногам криминальной личности. Представляете, что он с вами после
этого сделает?
