– Нашла дуру. Я тебе ща скажу, а это им
реклама. Ты на фирму позвонишь и бабки срубишь. За такую информацию платят. Я
лицо известное, пример для простых людей.
– Похоже, вы особо не нуждаетесь.
– Угадала.
– И все равно не хотите бесплатно открыть
косметичку?
Сю заржала, потом встала, взяла сумку,
валявшуюся на стойке, вытащила кожаный мешочек и высыпала его содержимое на
стеклянный столик.
Засверкали золотые цилиндрики и коробочки,
заблистали бриллианты.
– Дура ты, – почти ласково сказала
Сю, – дитя коммуналки, роза помойки. Ну и где знак фирмы видишь?
– Нету его.
– И не найдешь. Это эксклюзив. Макс
специально для меня заказывал. Косметика обычная, а оформление супер.
– Здесь, похоже, нет губной
помады, – тихо сказала я, – вы ею не пользуетесь?
– Да, с…л кто-то, – с досадой
воскликнула Сю, – кругом вороватый народ, убогие, бедные люди. Но я
париться не стала. Мне эта серия надоела, все равно выбрасывать.
Я молча достала из своей сумочки золотой
футляр.
– Это не она?
– Супер, – подскочила Сю, –
а-а-а! Это ты ее сперла! Думаешь лавэ срубить с меня? Ну тут облом получился.
Ни хрена тебе не дам.
Я улыбнулась:
– Мне деньги не нужны.
– Да? – скривилась Сю. – А что
же тогда?
– Собственно говоря, ничего, просто я
хотела убедиться, что губная помада твоя. – Я решила особо не церемониться
с Сю.
Похоже, девочка подлая, она совершенно
распускается, услышав вежливые слова. Если же нагрубить ей, мигом прикусит
язык.
– С какой стати ты мне тыкаешь? –
изумилась Сю.
– Скоро тебе еще и руки за спиной
свяжут, – мило улыбаясь, пообещала я.
Глаза Сю вывалились из орбит, какое-то
мгновение она ошарашенно смотрела на «журналистку», потом рявкнула:
– Пошла вон!
Но я поглубже уселась в кресле и, вспомнив
Федора, заявила:
– Спокойно, цыпа! Ты помнишь, где посеяла
помаду?
– Нет, – неожиданно вполне мирно
ответила Сю.
– В принципе, это ожидаемый ответ, –
кивнула я.
– Ты не журналистка! – подскочила
Сю.
– Доперло, – усмехнулась я.
– Чего тебе надо? – привычно перешла
на грубость Сю, но мне уже стало понятно, каким образом надо разговаривать с
девицей.
– Ща узнаешь, – пообещала я, –
теперь следующий вопрос: откуда у меня эта помада?
Сю повертела пальцем у виска.
– Тебя в психушку сдать нужно! С…а, а
теперь хрен знает что гонишь, ваще, я давно таких наглых не видела!
– Слушай, киса, – сказала я, –
прибамбасик обнаружился в моей косметичке, а та лежала в сумочке, которую я
оставила возле трупа Романа Волкова, в концертном зале, в укромном местечке, за
занавеской…
Лицо Сю посерело, глаза запали.
– Ты офигела. – Тусовщица попыталась
справиться с собой, но я уже поняла, что почти до смерти напугала ее, и
принялась давить на больное место.
– Думаю, дело обстояло так. Сумочка моя,
шлепнувшись на пол, раскрылась, содержимое вывалилось наружу, эксперт,
работавший на месте преступления, все собрал и сложил, как ему показалось, на
место. Мента можно понять, лежит гора косметики, паспорт, ключи, всякая лабуда,
ясно, что она из торбы вылетела. И дядьке в голову не пришло, что губная помада
из другой оперы. А ее потеряла ты. Стояла за другой занавеской, притаившись.
Дождалась, пока Архип уйдет, и воткнула в Волкова нож. Здорово вышло, одна
незадача, ты безделушку выронила! Но тебе повезло, ее посчитали моей. За что ты
Романа на тот свет отправила?
Чем продюсер тебе не угодил? Не захотел из
легендарной тусовщицы «стар» делать?
– Меня там не было, – по-детски
жалобно заявила Сю. – Я пошла в туалет, хотела макияж поправить, полезла в
косметичку, а помады нету!
Кто-то ее спер!
– Не ври. Вор унес бы все.
– Не, честно. Пудра осталась, тушь тоже,
а помада ау! Я сумочку на столик бросила и со знакомой трепалась. В принципе,
любой мог ее стащить!
Послушай, а ты кто?
– Твое несчастье. Опупенко… – начала было
я и осеклась. Остаток фразы, которую я собиралась произнести: «…Раиса Ивановна,
которая носит теперь имя Минна, тебе хорошо знакома?», застрял в горле, потому
что Сю вдруг стала краснеть. Яркая полоса поднялась по шее, захватила
подбородок, щеки, лоб, затем, начав синеветь, спустилась вниз.
Будь Сю лет сорок, я бы опрометью кинулась к
телефону вызывать врача.
– Что «Опупенко», – пробормотала,
справившись с собой, девушка, – ты о чем? Странные намеки.
Я молча положила на стол телефонную книжечку.
– Твоя?
– Ну, вроде бы да.
– Твоя, твоя, там на первом листочке
написан телефон вкупе с обещанием пойти в ресторан.
– И что? Так многие делают, надеются
назад получить потерянное.
– В сущности, ничего. Но получается
странная ситуация. Твоя губная помада валяется у трупа Волкова, которого, по
словам певицы Минны, убил ножом Архип Сергеев. Причем на орудии преступления
есть отпечатки его пальцев. Убийственная, прости за идиотский каламбур, улика.
Да еще Минна сразу же сообщает, что опознала ножик, якобы она сама подарила его
Архипу на день рождения. Классно вышло, да?
Сю, не моргая, смотрела на меня.
– Слушай, слушай, – кивнула
я, – дальше еще интересней будет. Минна – большая любительница выпить, но
спустя малое время после того, как она изобличила Архипа, пьяница утонула. Шла
поверху оврага, поскользнулась, скатилась вниз, упала лицом в лужу, а встать не
сумела, пьяной была. К сожалению, это достаточно частая ситуация. И знаешь, что
странно?
– Нет, – одними губами ответила Сю.
Я погрозила ей пальцем:
– Шалунишка и врунишка! Ты ведь плотно
общалась с Минной, вернее, с Раисой Опупенко!
– Вообще никак. Это кто? – Сю
попыталась изобразить крайнее удивление.
– Врать некрасиво, – укоризненно
сказала я, – ты же крутишься в тусовке, отлично знакома со звездами
шоу-бизнеса.
