Я быстро вспомнила сумму, отложенную на новую
машину.
– Почти две тысячи долларов.
Рекламщик хрюкнул.
– Впечатляющая цифра. Хочешь совет?
– За этим я и позвонила.
– Лучше пропей баксы и забудь про
звездозажигательство! С таким богатством нечего и начинать дело!
– Ладно, у меня в десять раз больше.
Просто я пошутила.
Федор зацокал языком.
– В каком жанре пишем? Сколько готовых
книг имеем? Способна твоя звездулина на серию? Постоянно работать сможет? Есть
смысл в нее вкладываться? А то ща ее зажжем, а она с дымом погаснет, потому как
ленива до крайности.
– Она не писатель.
– Да? – совершенно искренне удивился
Федор. – А кто же тогда?
– Певица.
– Я тут не «Копенгаген».
– Милый, помоги мне, очень надо! Ну в
общих чертах хотя бы! Что тебе стоит, – заныла я, – ведь ты знаешь
кухню.
– Неа.
– Не ври, – рассердилась я, –
всем известно, что до «Марко» ты работал пиар-редактором у Базиля. Народ
говорит, это Феденька сделал из Васьки Пирогова суперстар Базиля!
Федор протяжно вздохнул:
– В этом мире ничего не скроешь! Ушел я
от дебила Базиля в «Марко», наивным был, как белый тюльпан. Полагал, что
писатели, архитекторы человеческих душ, люди интеллигентные, тонкие, проблем
мне не доставят, так нет, ошибся, причем фатально, из огня в полымя угодил. То
же бухалово, ширялово и тошнилово. Да еще вы такие ленивые. Базиль хоть и спал
в обнимку с бутылкой и завтракал тостами с кокаином, но по концертам исправно
бегал, с журналюгами трепался, в любую камеру лыбился, понимал, стервец, надо
брэндом становиться, а для этого следует мордой лица на каждом углу торговать.
А господа литераторы! Это ж кошмар на крыльях ночи. Самомнения вагон, работать
не хотят, пьют, как все, и еще пальцы в разные стороны растопыривают. Вот
надысь заявился ко мне, маленькому винтику из «Марко», фантаст Гроков и устроил
натуральную истерику с рефреном «Хочу славы и денег». Кстати, ты Грокова
читала?
– Неа. Он много написал?
– Правильный вопрос. Книга у него одна,
три года тому назад выпущена, больше не наваял, но заездить хочет, уверен в
собственной гениальности, считает, что станет в одномоментье популярен, а в
том, что это не происходит, я виноват, вкладываться в него не хочу. И все с
одной книжкой. Он ее написал, дело сделано, теперь можно жить в свое
удовольствие, а Федька пиарить должен. И что с таким делать?
– Мне тебя жаль, – совершенно
искренне ответила я, – писатели, они такие специфические люди. Но с чего
начать, если хочешь из девочки сделать звезду эстрады?
– Со стоматолога, – рявкнул
Федя, – зубы ей сначала вставь, чтобы в рот не стыдно смотреть было.
– С челюстью у нее порядок, родители
позаботились.
– Хорошо. Теперь легенда.
– Это что?
– Ой, как тяжело с темными людьми, –
завздыхал Федька, – всему их учить надо. Отчего бы девку продюсеру не
отдать!
– Он у нее есть.
– И кто?
Я замялась.
– На фиг тайну на пустом месте
делать, – забубнил рекламщик, – грамотных мужиков в кулисах по
пальцам пересчитать, ну, колись, цыпа.
– Я.
– Что ты?
– Я продюсер.
Федор издал странный, похожий на кваканье
звук, потом простонал:
– О, боже! Ну если сама госпожа
Тараканова взялась за дело, то Бритни Спирс скоро заявится в Москву униженно
просить автограф у новой мегазвезды. Легенда – это три четверти успеха, котя!
Публика хочет скандала, ей совершенно
неинтересен пресный мальчик, счастливо живущий со своей женой. Пусть он хорош
собой, порядочен, имеет голос… Это не катит! Вот если он вдруг бросит супругу и
голым побежит по Тверской, тогда – да!
Нужно, чтобы твоя протеже выбивалась из общего
ряда…
– В лучшую сторону… – подхватила я.
– Дурочка, – ласково перебил меня
Федор, – в худшую. Идеальный пример – раскрутка Мадонны. Взлет карьеры на
струе эпатажа: секс, отвязное поведение, откровенные фотографии… Потом, когда
возраст поджал и имидж захромал, резкая смена приоритетов. Теперь Мадонна
примерная мать, верная жена и еще детская писательница в придачу. Все
правильно, ближе к пятидесяти трудно оставаться секс-символом. Зритель должен
считать себя выше певицы. Ну и что из того, что она на сцене, зато о Марье
Ивановне никто слова плохого не скажет!
– Где Мадонна, и где мы!
– Пожалуйста, вот тебе другие примеры.
Группа «Тату», две девочки, якобы лесбиянки, выступающие против косного
мышления взрослых людей. Гениальная придумка. Знаешь, я не очень люблю их
продюсера, но в данном случае перед ним следует снять шляпу. Опять же Боря
Моисеев.
Сейчас на эстраде полно геев, но он-то был
первым, дитя порока, талантливое, феерическое, эпатажное. Чего только люди не
придумывают! Ну-ка, вспомни про жабры Витаса!
– В это никто не поверил!
– Очень даже ошибаешься, – возразил
Федор. – Шура – тот вообще на отсутствии зубов взлетел. Все по поводу
красоты клыков парились, брекеты наклеивали, а Шура возьми да и выйди на сцену
с дыркой в верхней челюсти. Мрак, скажешь? Зато он не такой, как все. Газеты
целую компанию устроили под лозунгом: «Шура, иди к протезистам». Опять же Глюкоза.
То ли она есть, то ли ее нет. Лица не показывает, этакий клипмультик. Затем
появляется девочка, вроде тайна раскрыта, ан нет, стало еще интереснее, кто же
она? Провинциалка? Московская школьница?
Кто, в конце концов, поет, Наташа Ионова,
сиречь Глюкоза, или она просто по сцене скачет, а в кулисе жена Макса Фадеева в
микрофон дудит?
Вот это я понимаю! Поэтому сначала создай
легенду. Потом скандал.
– Это как?
– Фото в газете, желательно типа
«Желтухи».
Такой листок с многомиллионным тиражом,
заслышав название которого все кривятся, а по вечерам под одеялом читают,
смакуют детали. Допустим, твоя подопечная на коленях у Олега Газманова и
подпись: «Популярный певец изменяет жене с молодой N». Или, что еще лучше,
пусть жена Газманова ее за волосы таскает.
– И как такое организовать?
