– Ну?!
– Минна здесь живет?
– Кто?!
Все ясно, Полина забыла указать номер корпуса.
– Извините, наверное, я не туда
попала. – Я попятилась к щербатым ступенькам.
Но баба неожиданно ухватила меня за руку.
– Э нет! Погоди! Минну ей! Заходь,
заходь, очень кстати пришла!
Меня втащили в крохотную прихожую.
– В комнату иди, – велела тетка,
пропихивая меня вперед.
В результате ее усилий я очутилась в
помещении, выглядевшем самым странным образом. В ней соседствовали потертая,
давно потерявшая вид мебель и совершенно новая аппаратура: телевизор с плоским
экраном, DVD-система, видеомагнитофон. Горы кассет и дисков были расшвыряны по
углам. На залоснившемся кресле сидели три новеньких плюшевых медведя, шикарный
плед из натурального меха был небрежно брошен на один из колченогих стульев, а
со спинки другого, еще более потертого и грязного, свисал красивый кружевной
черный лифчик, явно не принадлежавший стоящей сейчас передо мной бабище, ей в
такой удастся только кулак засунуть.
– Я не поняла сначала, о какой Минне идет
речь, – вздохнула тетка, – а потом дотумкала!
О Райке говоришь, жиличке моей. Никак деньги
отдать хочешь?
Я постаралась не измениться в лице. Ну и дела,
стоит мне упомянуть имя «Минна», как собеседницы мигом заводят речь о деньгах,
сначала официантка в «Джанго», теперь эта баба.
– Если ты за вещами притопала, –
хозяйка начала наливаться багрянцем, – то ничего не отдам, даже не
надейся, хоть что-то мне достанется. Ну чего молчишь?
– Мне надо поговорить с Минной, но,
похоже, ее нет дома? Не подскажете, когда она вернется?
Хозяйка покрутила головой:
– Вы кто?
– Из журнала «Эстрада», хотела взять у
нее интервью.
– А-а-а, – разочарованно протянула хозяйка, –
я подумала – деньги несешь, да, видно, зря раскатала губу. Не получить мне
теперь квартплату.
– Минна вам задолжала? – Я решила
разведать обстановку.
– Да уж, первого числа не заплатила, я
напомнила ей, а она давай частить: «Не сомневайтесь, Надежда Петровна, завтра
принесу», – ну я и повеселела. Она вообще-то аккуратно рассчитывалась, ну
на денек-другой опоздает, зато потом до копеечки все вернет и еще коробочку
конфет с извинением приложит. Я думала, и в этот раз так.
Кто ж предполагал! Вот скажи, небось знаешь,
одеяло это, меховое, дорогое? Если его продать, сколько выручить можно?
Вообще-то ее добра много осталось, одежды, но уж больно она несуразная,
никчемная. Шуба висит, красивая, длинная, а ни одной застежки на ней нет! К
чему такая!
Я заподозрила неладное.
– Минна сбежала, не заплатив вам? –
тихо спросила я, надеясь услышать: «Да, вот дрянь какая».
Но Надежда Петровна сказала то, что мне меньше
всего хотелось услышать:
– Так померла Минна!
– Когда?
– А второго утром нашли.
– Господи! Она же молодая, что с ней
случилось?
Надежда Петровна ткнула пальцем в сторону
окна.
– У нас тама овраг, а в нем на дне вечно
вода стоит, если дождик прошел. Почва глинистая, скользкая, уже третий человек
там тонет.
– В овраге?
– Ну да, поверху тропочка идет узенькая,
к метро можно по дороге попасть, но далеко, крюк получается, а по оврагу
намного быстрее. В прошлом году Ленька из восемнадцатой квартиры шары налил,
попер к подземке и бухнулся. Много ли пьяному надо, захлебнулся и не заметил.
Не успели по нему отвыть, Мишка из сто сорок девятой точно так же утоп, а
теперь Райка. Она вечно на каблучищах шкандыбала, да и квасила конкретно.
Тут бабы письмо собрались мэру писать, чтобы
овраг зарыл, только не в нем дело, не надо нажираться. Я вот не пью и спокойно
хожу по оврагу.
Правда, там скользко и грязно, но ведь если я
упаду, то живо встану, а алкаши – нипочем. Ну туда им и дорога!
У меня отчего-то задергалось левое веко.
Значит, Минна, побывав на концерте, напилась, заявилась в «Джанго», устроила
там скандал, а потом отправилась домой, пошла вдоль оврага, упала на его дно и
утонула.
На первый взгляд ничего особенного, но у меня
мгновенно возникли вопросы. Минна шла пешком? От метро? Пьяная? Она же поехала
на машине.
Или была настолько плохой, что шоферы
отказались ее везти? Тогда каким образом ее пропустили в метро? «Бомбилы» более
лояльны к выпившим клиентам, чем тетки, охраняющие вход в подземку. Вот они ни
за что не разрешат пьяной вдым женщине ступить на платформу. И потом, из
«Джанго» первого числа поздно вечером Минну уволокла Сю. Она что, бросила
певицу, видя, как та плоха? Если нет, то каким образом Минна оказалась одна
возле оврага, на узенькой тропочке, покрытой скользкой глиной? Хотя, если
вспомнить, как бесцеремонно и нагло вела себя на концерте Сю, с нее вполне
станется умчаться прочь, бросив потерявшую разум подружку. Теперь необходимо
побеседовать с Сю!
– Вы не знаете случайно номер телефона ее
подружки по имени Сю? – спросила я у Надежды Петровны.
– Китаяночка, что ль? – удивилась
хозяйка.
– Да нет, русская.
– Так я с Райкой компанию не
водила, – пояснила хозяйка, – мое дело было денежки получить да
показания счетчика снять. А уж с кем она шуры-муры водила, мне знать ни к чему.
Главное, чтоб квартиру не сожгла!
– Спасибо, – кивнула я, –
извините, помешала вам.
– Ничего, – приветливо кивнула
хозяйка, – водка до добра не доводит, уж я-то знаю. У меня и муж, и оба
сына до смерти допились.
Задерживаться в квартире больше было незачем.
Я пошла к двери и вдруг увидела в крошечной прихожей на галошнице изящную
телефонную книжечку в дорогом кожаном черном переплете.
– Это ваша? – спросила я у Надежды
Петровны.
– Зачем мне такая! Мелкая и неудобная,
под вешалкой валялась, я пылесосить стала и нашла.
– Значит, она Раисина?
– Ну да!
– Отдайте ее мне, пожалуйста.
Надежда Петровна заколебалась.
– Вещичка ерундовая, – принялась я
уговаривать женщину, – продать ее вы не сумеете, так как?
Хозяйка завздыхала.
– Ну.., вообще-то переплет кожаный.
