– Я убежала, потому что приняла тебя за оно.
Решила, ты держишь в сумке диктофон, оттого и вырвала ее, – залепетала
Вера. – Оно меня в бутик отправило, сказало про платок. Я поехала, потом
ты появилась, я начала с испуга правду говорить… Во как! А уж когда ты
предложила в «Ателло» пойти, совсем разум потеряла. Понимаешь?
– Нет! И, если честно, не хочу понимать!
– Кирилла я убила после посещения «Ателло».
Потом забежала в «Зубастый арбуз» и пихнула под диван платок. Смотри!
Перед моим носом закачалась грязная мятая
тряпка, я чихнула, а Вера тихо продолжала:
– Вот, подумала, тебя оно подослало, чтобы
улики сфоткать… ну как я под диваном шарю… и разговор записать. Я не воровка,
не убийца, хоть и прикончила Кирилла. Ничего не помню! И помочь мне некому!
Ясно?
Я поежилась. Девушка явно шизофреничка.
– Ясно, – сама ответила на свой вопрос
Вера. – Ладно, пока!
Опустив голову и сгорбившись, девушка пошла по
направлению к метро. В ее поникшей фигурке было столько отчаяния, что на меня
накатила жалость.
– Вера, – крикнула я, – подожди!
Сумасшедшая вздрогнула и обернулась, я подошла
к ней.
– Давай отвезу тебя домой?
– Спасибо, не надо, лучше пройдусь.
– Наверное, твой муж волнуется, куда ты
подевалась.
– У меня нет мужа. Тебе это кажется странным?
– Почему? – слегка растерялась я.
Неожиданно Вера засмеялась:
– Ты приняла меня за сумасшедшую? Решила, что
я сбежала из поднадзорной палаты? Знаешь, мне и самой в последние дни кажется,
что я умом тронулась. Столько всего случилось… Но я нормальная. Хотя, говорят,
психи никогда не оценивают себя адекватно.
Я взяла Веру за руку.
– Пошли в трактир, давай поговорим
по-человечески.
Глава 4
В маленьком зале оказалось пусто.
– Бизнес-ланч закончился, – предостерегла
официантка, – заказ по меню.
Я кивнула, а Вера неожиданно накинулась на
девушку:
– Мы похожи на оборванок, у которых нет денег
на порцию картошки?
– Простите, – улыбнулась
официантка, – но иногда посетители просят комплексный обед после
шестнадцати часов, вот хозяин и велел сразу предупреждать, во избежание
конфликта.
– Оповещай идиоток, а мы не дуры! – не
могла успокоиться Вера.
На лице официантки застыла профессионально
приветливая улыбка. Сохраняя полнейшее спокойствие, она положила на стол две
кожаные папки с меню и мирно сказала:
– Выбирайте, пожалуйста. Я подойду, как только
определитесь.
– Вот и славно, – буркнула Вера, –
нечего над душой стоять.
Стоически продолжая улыбаться, девушка ушла.
– Зачем ты так? – укоризненно попеняла я
спутнице. – Она всего лишь официантка, вынужденная подчиняться начальнику.
Может, студентка, к стипендии подрабатывает.
– А нечего хамить! – вскинулась Вера и в
ту же секунду осеклась: – Не знаю, что со мной происходит… – пробормотала она
спустя пару мгновений. – Как будто накатывает темнота! Так и с Кириллом
случилось, но тогда я капитально выпала.
– Будет лучше, если расскажешь по
порядку, – попросила я. – И давай-ка я закажу еду. Рыба по-кипрски…
Звучит приятно, как думаешь?
– Ладно, заказывай, – кивнула
Вера. – Я пойду руки помою.
Из туалета Вера вернулась в благожелательном
расположении духа и, не обращая внимания на суетившуюся вокруг столика
девушку-официантку, начала свой рассказ. И чем дольше длилось повествование,
тем меньше у меня оставалось сомнений: у новой знакомой явно с головой беда.
Верочка работала в библиотеке, но не простой,
районной, куда всякий люд прибегает за детективами, фантастикой и разными
словарями. Нет, Верочка Опушкова сидела в крупном книгохранилище при большом
НИИ. Фонд тут формировался очень давно, на стеллажах можно было отыскать
подлинные раритеты. В прежние годы в этой библиотеке работали настоящие
подвижники, сумевшие составить и сохранить обширное собрание. Даже во время
войны, когда фашисты уже стояли под Москвой, директриса Анастасия Егоровна не
уехала в эвакуацию. Вместе с начальницей осталась и рядовой библиотекарь Элла.
Две не слишком сильные физически женщины спрятали редкие издания в ящики, а
потом сумели перевезти наиболее ценные экземпляры в укромное место. По счастью,
гитлеровцы так и не прошли победным маршем по Красной площади, и тома вскоре
вернулись на полки. Элла Дементьевна после войны благополучно сделала карьеру,
стала в библиотеке начальницей, продиректорствовала много лет и умерла за своим
письменным столом. В прямом смысле этого слова. Утром провела совещание, в
полдень вошла в небольшую комнатку, где обычно принимала посетителей, и сказала
секретарше Настеньке:
– Очень чаю хочется, сходи в буфет, детка.
Послушная Настя понеслась на второй этаж. По
дороге она встретила Аню Рыскину из бухгалтерии, а на той, как на грех,
красовались новые туфли. Даже сейчас многие двадцатилетние кокетки не способны
пройти мимо знакомой, щеголяющей в обновке, а уж в советские годы приобретение
пары роскошных лодочек являлось из ряда вон выходящим событием, и Настя с
Рыскиной самозабвенно обсудили все: цвет кожи, размер каблука, толщину подошвы.
Опомнилась секретарша лишь через сорок минут. В кабинет к Элле Дементьевне
Настя ворвалась с чаем, расплескав чуть не полстакана, и еще за дверью начала
хныкать.
– В буфете титан сломался, – самозабвенно
врала секретарша, – вот и…
Нытье перешло в отчаянный вопль, потому что
Элла Дементьевна лежала головой на столе, странно вывернув шею. Настя сразу
сообразила: начальница умерла. Приехавшие врачи подтвердили «диагноз»
секретарши: директриса скоропостижно скончалась, но в ее смерти нет ничего
криминального – банальный инфаркт.
Директором стала Нелли Ильинична. Только она
не пожелала сидеть за столом, где отдала богу душу Элла Дементьевна, и
перебралась в другое помещение. Некоторое время кабинетик покойной директрисы
стоял пустым – при огромном дефиците свободных комнат библиотекари не хотели
въезжать на стремительно освободившуюся площадь, а кое-кто из особо
впечатлительных начал поговаривать о встрече с привидением.
