– Света, – безо всякой обиды напомнила
девица. – Это тоже не страшно, можно списать на переезд, смену обстановки,
в конце концов. Привыкнете.
– И то верно, – прокряхтела Нюра, –
пошли.
– Постой! – вдруг воскликнула
Маня. – Вот так уйти?
– И что? – блеснула стеклами странных
очков Света. – Проблемы не вижу.
– Бросить нажитое? – всхлипнула Маня.
– Ободранный буфет? – протянула Света.
– Ты не понимаешь, – прижала сухонькие
кулачки к груди Маня, – тут наша жизнь прошла! Вся!
– Вы еще не умерли, – резко ответила
уродливая девица. – В Америке отличное здравоохранение, у них столетние
старики бегают кросс. Хотя… Ни на чем не настаиваю, можете оставаться! Но глупо
не использовать шанс.
– Шевелись, Маня, – велела Нюра, –
нечего за дерьмо цепляться. Она… э… э… Как тебя?
– Света.
– Светочка правильно говорит, –
продолжила Нюра. – В общем, я с ней отправляюсь, а ты, если уехать
боишься…
– Нет, нет! – с испугом воскликнула Мария
Андреевна. – Как же я одна!
– Хватит болтать, – разозлилась
Света, – а то и впрямь без нас самолет улетит!
– Плохо мне, – прошептала Маня. –
Сердце колотится, и по спине озноб, словно смерть близко, как будто по моей
могиле на каблуках ходят!
– Тю, дура… – ласково перебила подругу
Нюра. – Просто лететь боишься.
– Это совсем не страшно, – безо всякой
улыбки пояснила Света. – У меня таблетки есть, примете и заснете, потом
глазки распахнете, и вот он, Нью-Йорк!
– Ну, господь с нами, – перекрестилась
Нюра и подхватила чемодан.
Троица исчезла за дверью лифта, а старушка,
моя собеседница, слегка позавидовав соседям, решившим на старости лет пуститься
в далекое путешествие, пошла спать, так и не дождавшись свою невестку.
– А почему вы назвали эту Свету странной? –
в полном недоумении спросила я.
Бабушка улыбнулась:
– Причесана по-идиотски. Сейчас так молодые
волосы не укладывают: сзади хвост, спереди челка, как у пони. Очки дикие,
круглые, совиные, стекла желто-синие. Похоже, со зрением у девочки проблема.
Нос у нее негритянский, с широкими ноздрями, а губы точно ниточки. Совсем не
красавица. И вот не пойму: ну не дал тебе господь внешности, так хоть оденься
нормально. А эта нацепила на себя невесть что – пальто дурацкое, бесформенное,
чулки темные. Знаете, вид, как у умственно отсталой.
В моей голове вспыхнул яркий свет понимания.
– И звали эту не совсем нормальную с виду
девушку Светой? – протянула я.
– Ну да, – спокойно подтвердила
старуха. – Сама странная, а имя обычное. Почему вы так удивились?
Но мне было некогда продолжать беседу с
бабкой. Резко повернувшись, я побежала к машине. Надеюсь, милая Лена, мама так
и не оправившейся до конца от последствий комы Светланы, сумеет объяснить мне,
откуда ее дочь столь хорошо знакома с Нюрой и Маней и по какой причине больная
девушка собралась лететь вместе со старухами в Америку.
Дверь в квартиру Лены мне открыла незнакомая
женщина лет сорока пяти, полная, с добродушным лицом.
– Здравствуйте, – приветливо кивнула
она. – Вы к кому?
– Простите, где Света? – нервно
воскликнула я. – И Лена? Мне очень с ними побеседовать надо.
Тетка вытерла мокрые ладони о передник.
– А вы кто?
– Виола Тараканова, Лена меня знает.
– И что? Близко дружите? – оживилась
незнакомка.
– Да! – храбро ответила я. – Можно
сказать, лучшие подруги!
Лицо бабы приобрело странное, горько-радостное
выражение. Я, испугавшись, что меня сейчас уличат во вранье, лихо принялась
наматывать клубок лжи.
– Понимаете, часто видеться не получается, у
меня семья, а у Лены Светочка проблемная, надолго дочку она одну оставить не
могла. Поэтому просто перезванивались, но последние дни мне никак не удавалось
соединиться с Леной, вот и рискнула приехать. До меня кружным путем какие-то
странные слухи дошли, вроде Света в Америку уехала. Бред, да? А вы сами,
простите, кем Леночке приходитесь?
Женщина всплеснула руками и начала сыпать
фразы:
– Лучшая подруга! Слава богу! Хоть вы
обнаружились! А то я почти в панике! Записную книжку не нашла! Концов никаких!
Лена почти ничего сказать не успела!
Я вздрогнула:
– Почему не успела?
– Да вы пройдите в гостиную, небось дорогу
лучше меня знаете, – зачастила незнакомка. – Меня зовут Анна Кошкина.
– Вы председатель клуба «Мур», где так любят
Свету! – воскликнула я. – Лена о вас говорила, а я запомнила, уж
очень у вас, не обижайтесь, фамилия…
– Подходящая для хозяйки клуба любителей
кошек, – усмехнулась Аня. – Действительно, нарочно не придумаешь –
Кошкина и обожает кошек.
– Будь вы Собакина, получилось бы
смешней, – бормотнула я.
– Верно, – кивнула женщина. – Вы
ведь мне поможете? Во-первых, нужны деньги. Во-вторых… Кто у Лены еще из
приятелей есть? Нельзя же, чтобы у гроба никто не стоял.
Я вцепилась пальцами в столешницу.
– Чьего гроба?
Анна схватилась за голову:
– Ох, простите! Вечно я так, не подумавши,
брякну… Лена умерла!
Мне стало дурно.
– Когда?
Кошкина тяжело вздохнула, забормотала как бы
про себя:
– Она проводила Свету в Америку – Майкл
наконец формальности уладил, обо всем договорился. Вот только он Лену не
пригласил. Они так договорились: Светочка одна отправится, там ее прямо у трапа
встретят и в клинику отвезут. Лена была просто в ажиотаже, но молчала про все
это, мне Света разболтала…
– Ничего не понимаю, – тихо сказала,
перебив женщину, я. – Света улетела когда?
– Дня два-три назад.
– Значит, вчера она не могла быть в подъезде у
Нюры и Мани!
– Вы о чем? – изумилась Анна.
– Лучше вы мне объясните суть, –
взмолилась я. – Какая Америка? Зачем Свете за океан? Лена ни словом не
обмолвилась при нашей последней встрече ни о каких поездках! Кто такой Майкл?
– Вообще-то он Михаил Попов, – перебила
меня Аня, – но там, в Нью-Йорке, стал Майклом. Вы совсем не в курсе?
