– На дороге своих нет! Пройдите в машину,
иначе буду вынужден применить к вам меры особого воздействия.
Чертыхнувшись сквозь зубы, Куприн покорно
поплелся к бело-синей «десятке».
– И вы, гражданочка, вылезайте, – обратил
на меня внимание патрульный.
– Там, в правах, спецталон, – бойко
отозвалась я.
– Где? – удивился Владимиров.
Я ткнула пальцем в деликатно сложенную
сторублевку, лежащую за пластиковой карточкой водительских прав:
– Вот!
– Хорошо, – кивнул сержант, с ловкостью
фокусника Акопяна пряча бумажку, – езжайте. Но больше не нарушайте!
Я завела двигатель.
– Эй, – обернулся Олег, – не понял!
Меня с синими номерами задержал, а ее отпустил?!
– У нее спецталон, – спокойно ответил
Владимиров, – а с вами разобраться надо.
– Спецталон? – вытаращил глаза
супруг. – Откуда? Никаких особых разрешений она раньше не имела! Ну,
Федор! Ну, прохиндей!
Посмеиваясь, я повернула налево и стала
выезжать на набережную. Тут же ожил мобильный. Думая, что звонит Олег, желающий
узнать подробности о спецталоне, я, не глядя на дисплей, ласково прочирикала в
трубку:
– Слушаю, милый!
– Арина, душа моя, ты где? – голосом,
похожим на сахарный сироп, спросил Федор.
– Рулю по твоему приказу в булочную на
Кутузовском.
– Ох, очень мило! Мы тоже в пробке, на МКАД,
думаю, окажемся в поселке одновременно. Кстати, ты далеко отъехала от пекарни?
– Я туда еще не прибыла!
– Замечательно, – восхитился
Федор, – восхитительно! И от дорожных заторов есть польза! Посмотри
внимательно, там должна быть вывеска «Оркобанк», видишь?
– Дурак не заметит, – кивнула я, забыв,
что Федор меня не видит, – здоровенная такая.
– Центральный вход, Краско Леонид Ефимович.
Зайди к нему, он ждет.
– Зачем?
– Ты не переживай, мы тоже застряли! Москва
теперь хуже Парижа.
– Не можешь говорить, рядом журналюги? –
сообразила я.
– Конечно, конечно, – все ворковал Федор
и тут же заговорил чуть в сторону: – Знаете, дорогие, Арина такая тревожная,
суперпунктуальная. Вот сейчас тащится по Кутузовскому. Другая бы звезда не
дергалась, а Виолова просто измучилась, боится подвести людей…
Поток речи оборвался, я вцепилась в руль. Ну
где тут у нас центральный подъезд «Оркобанка»?
Леонид Ефимович оказался пареньком лет
пятнадцати по виду. Одет, правда, он был не в джинсы и пуловер, что больше
сочеталось бы с его молодостью, а в безукоризненный дорогой офисный костюм.
– Очень, очень, очень рад, – заулыбался
щуплый Леонид Ефимович и протянул визитку.
Я глянула на прямоугольник, где значилась его
должность – начальник отдела обслуживания VIP-клиентов, затем на него самого.
Нет, милейшему Леониду Ефимовичу уже наверняка за тридцать, просто встречаются
мужчины, которые чуть не всю жизнь выглядят мальчиками, и Краско из их породы.
Прямо той-терьер, а не представитель сильного пола. Впрочем, можно ли считать
сего банковского служащего частью сильного пола, если у нас с ним одинаковый
рост и, похоже, один размер шеи? Интересно, кто кого положит на лопатки в
честном бою? Думаю, хулиганка Вилка, все детство дравшаяся с мальчишками, легко
одолеет Леонида Ефимовича. Так кто из нас сильный пол? Ой, а что он там
щебечет? Я что-то отвлеклась…
– Вы хорошо меня слышите? – звенел
тоненький голосок Краско. – Виола Ленинидовна!
Я вздрогнула и рассердилась на себя. Увы,
обладаю совершенно невыносимой особенностью – любые деловые, официальные
разговоры нагоняют на меня скуку, и, вместо того чтобы слушать собеседника, я
начинаю думать о всякой ерунде.
– Простите, – вздрогнула я, – что вы
сказали?
Леонид Ефимович аккуратно сложил на столе
кукольные ручки.
– В конверте ваша кредитная карта, – с
выражением самой искренней радости повторил он. – Обычно от подачи
заявления до выдачи кредитки проходит две недели, но, учитывая ваш звездный
статус, мы упростили процедуру.
«Разве я просила выдать мне карточку VISA?» –
чуть было не ляпнула я, но тут же сообразила: все оформил Федор.
– Главное, не потеряйте бумажку с
пин-кодом, – методично вкладывал в мою голову знания той-терьер, – не
носите ее с собой, и упаси вас бог написать код на самой карточке. Некоторые
люди вбивают нужные цифры в телефон, но делают это умно, пишут, к примеру, имя
Иван Иванович Оркобанк и номерок якобы телефона, в котором спрятан пин-код.
Ясно?
– Более чем, – кивнула я. –
Непременно воспользуюсь вашим замечательным советом.
– Кредитная карта – это удобно, выгодно и
безопасно. Если ее украдут, звоните нам, и – опс! – она блокирована.
– Великолепно, – улыбнулась я. – А
карточка везде действует?
Леонид Ефимович задергал крохотным носиком.
– Естественно!
– И на рынке?
– Боюсь, там нет.
– Следовательно, мне все равно придется носить
при себе наличку?
– Нет!
– Но мы же только что выяснили: при помощи
пластиковой карты чебурек у метро не купить.
В глазах Краско заметался ужас.
– Вы приобретаете продукты сомнительного
происхождения?
Честность требовала ответить. И я ответила:
– Да, иногда очень хочется слопать сосиску с
булкой или блинчик, начиненный грибами.
Но лицо Краско приобрело такое
недоуменно-испуганное выражение, что я быстро заявила:
– Я шучу. Однако всякое может случиться. Вдруг
пойду…
– Виола Ленинидовна, – мягко перебил меня
Леонид, – люди вашего статуса абы где не ходят, а там, куда вам можно
прийти, карточка будет служить безукоризненно. Мой совет: никогда не
заглядывайте туда, где она не работает.
Вооруженная плохо переваренной информацией, я
вышла на улицу и увидела нужную кондитерскую. За прилавком высилась баба
гренадерского роста с широченными плечами и шеей, смахивающей на одну из колонн
Большого театра.
– Чем могу порадовать? – густым басом
осведомилась она.
Я улыбнулась. Все-таки некто там, на небесах,
любит подшутить над людьми. Иначе почему он поселил душу Краско в тело мыши, а
теткину в великаншу?
