– К парню какому-то подалась, – горестно
подперла щеку кулаком Нюра. – Без свадьбы, без штампа!
– Все они сейчас так, – отмахнулась
Маня. – Мы сами виноваты, перегнули палку, слишком хорошо сделать
старались.
– Значит, ни Аллочку, ни Веру вы давно не
видели, – резюмировала я.
– Нет, – поправила Маня, – Вера
вернулась неделю назад. Странная была, мы ее прямо не узнали – запуганная,
нервная, от любого шороха вздрагивала, плакала, в истерику кидалась.
– А потом ужас вышел, – всхлипнула Маня.
– Можно взглянуть на спальню Веры? –
попросила я.
– Секретов нет, – вздохнула Нюра, –
пошли.
Комната несчастной девушки оказалась
неожиданно большой, с двумя широкими окнами. С потолка свисала самая обычная
трехрожковая люстра, у стены стояла софа, над ней висел бордово-коричневый
ковер, который, стекая со стены, одновременно служил и покрывалом. В изголовье
сидели две плюшевые игрушки: замусоленный мишка и потерявшая вид почти до неузнаваемости
черная собачка. Еще тут имелись письменный стол, накрытый стеклом, стул,
несколько книжных полок и здоровенный трехстворчатый гардероб, на верху
которого громоздились коробки. Очевидно, обстановка покупалась в конце
семидесятых годов и с тех пор не обновлялась. Даже шторы тут были
«доисторическими» – желтые полотнища с коричневыми пластиковыми колечками,
точь-в-точь такие гардины висели когда-то у нас с Раисой. Единственной новой
вещью в комнате оказался современный телевизор, стоявший на специальной
стеклянной тумбочке.
– Вера три дня назад купила, – проследив
за моим взглядом, сказала Маня. – Ей хотелось лежа в кровати фильмы
смотреть, говорила, что иначе не заснет.
– Неразумная покупка, – вздохнула
Нюра, – я ее отругала. Такие деньги на глупость выкинула! Лучше б зимнее
пальто приобрела, сейчас самое время – по скидке взять можно. А она телик
приперла. И ведь такая нервная! Услышала мои справедливые упреки, прям
затряслась вся, заорала: «Что хочу, то и покупаю!» Во какая!
– Еще и кассет натаскала, –
неодобрительно покачала головой Маня. – Вон сколько приволокла, а ведь
каждая не копейку стоит. Правда, Вера хорошая, она долго зла в сердце не
держала. Полаялись они с Нюрой, проорались, а вчера Верка на кухню зашла и
говорит: «Ладно вам, бубусечки, дурью маяться. Зимнее пальто к лету не нужно, а
телик мне дешево достался. Вместо того чтобы злиться, ты, баба Нюра, печенье
испеки. Я сейчас к Нелли Ильиничне сбегаю, мне с ней кой-чего обсудить надо, а
потом вместе чайку попьем и кино посмотрим. Вы выбирайте, чего хотите…»
Маня замолчала, а Нюра тихо докончила рассказ:
– Я курабье сделала и в кассетах порылась,
фильм про любовь нашла, наш, очень хороший. Только не дождались мы Веру! До
ночи куковали и спать легли. А рано утром милиция разбудила.
Я еще раз окинула взглядом комнату:
– Где ее компьютер?
– Да нет его, – удивилась Нюра. – И
откуда взять? Дорогая вещь, а у Веры финансов даже на хорошую тужурку не
нашлось.
– Следовательно, отсутствовал и
принтер, – резюмировала я.
– А на фиг он без компьютера? – проявила
редкостное для старушки знание современной техники Маня. – Бесполезный
ящик.
– Но Вера умела пользоваться компьютером?
– Конечно, – подтвердила Нюра, – у
нее на работе был.
Взяв у приветливых бабушек координаты Нелли
Ильиничны, я вышла на улицу и влезла в джип. Интересно, милиционеры беседовали
со старухами или, не желая получить очередной «висяк», лихо оформили дело как
самоубийство? На первый взгляд, смерть Веры таковым и выглядит: имеется
спрыгнувшая с крыши девушка и предсмертное письмо, правда, отпечатанное на
принтере. Меня факт наличия такой бумажки насторожил, но следователь мог легко
отмести сомнения. Напечатала покойная записку на компьютере, и ничего
удивительного, для молодежи такое привычно.
Но если внимательно изучить ситуацию, то видны
явные нестыковки. Девушка полезла под диван за платком, имея в кармане готовую
предсмертную записку? Нелогично. Решив свести счеты с жизнью, о ерунде уже не
думают. За день до самоубийства Вера приобрела телевизор и накупила много
кассет. Знала, что умрет, и запаслась фильмами? Решила сигануть с чердака и
попросила испечь печенье? Велела старухам выбрать кассету по вкусу и не
вернулась домой? Панически боялась высоты, рассказывала о планах отравления и
выпрыгнула из чердачного окна?
Насколько я поняла, у милиции нет сомнений:
девушка сама, без чужой помощи шагнула вниз. Но у нее уже не было суицидальных
планов, я-то знаю. Вера поговорила со мной, поняла, что стала главным
действующим лицом спектакля, поставленного невесть кем и по непонятной причине,
приехала домой, поругалась со старухами, потом помирилась с ними, пообещала
устроить кинопоказ и отчего-то отправилась к заведующей библиотекой Нелли
Ильиничне. Что сказала ей дама? Почему после беседы с ней Вера приняла страшное
решение? Если, конечно, приняла, а не…
Есть лишь один способ получить ответ на все
вопросы.
Глава 15
Не успела я завести мотор, как из сумочки
полилась бодрая трель.
– Алло, – бойко отклинулась я и тут же
ощутила усталость, потому что из трубки летел сладкий голос Федора:
– Арина, ангел наш, мы уже едем!
– Куда? – удивилась я.
– К вам домой!
– Зачем?
– Ах, душенька, очень мило, что ты решила
купить торт для съемочной группы программы «Ваши пенаты», – невпопад
ответил пиарщик.
Я похолодела:
– Хочешь сказать, что у меня съемка?
– Конечно, солнышко, – лил мед изо рта
Федор, – отлично понимаю: пробки! Сам виноват, глупо поступил, назначив
тебе два мероприятия встык.
– Но…
– Ребята без претензий, – пел начальник
отдела, – мы подождем. Кстати, какой тортик ты приобрела? О-о-о, Арина, ты
транжирка! Ну зачем специально ради нас заехала в кондитерскую на Кутузовском!
Торт «Радость кокетки»… Милая, это уже слишком. Хорошо, хорошо, понимаю,
извини… Конечно, визит съемочной группы для тебя праздник. Не беспокойся, мы
никуда не торопимся!
– Поняла, – мрачно ответила я, когда
наконец-то удалось вставить словечко в бесконечную речь Федора.
