– Андрюша Проклов женится, –
заулыбалась Томуська. – Он созвал мальчишник, снял дом отдыха на несколько
дней. Никого из женщин не звали.
– Понятно! Кто ж со своим самоваром в
Тулу катается!
– Вилка! Ничего такого, о чем ты
подумала, не планировалось! Просто выпьют, погуляют, заказана рыбалка.
– Ага, – кивнула я. – А кто уже
посажен на крючок? Русалки? Ладно, пойду наверх.
– Ой, погоди, – заволновалась
Томуська, – лучше сначала съешь пирожок.
– Хочу умыться и переодеться.
– Ой, не надо!
– Почему?
– Ну… с капустой…
– Не садись на пенек, не ешь пирожок… –
протянула я. – Быстро говори, по какой причине мне не следует ходить в
спальню? Никитос опять играл в Человека-паука и разбил окно?
– Нет, там спит Нина.
Я удивилась.
– Кто?
– Невеста Ленинида, – еще тише
ответила Тома. – Он сказал, ты ее видела.
– Верно. Ровно пять минут. Открыла дверь,
впустила парочку, услышала о матримониальных планах и укатила по своим
делам, – подтвердила я, думая, как лучше преподнести подруге информацию о
несчастьях в семье Каркиных. Тома не обладает богатырским здоровьем, а узнав
такое, она начнет переживать, о неприятностях ей следует сообщать аккуратно,
тщательно дозируя и фильтруя сведения.
– Ниночке понравилась твоя
спальня, – лепетала Томуся, – она ее выбрала.
– Для чего?
– Для жизни. Ты не волнуйся, все уже
перетащили.
– Не поняла, – попятилась я.
Тамарочка схватила скалку и, превращая
очередной кусок теста в заготовку для пирожка, продолжила:
– Ниночка стала осматривать дом и пришла
к выводу, что лучшего места, чем твоя спальня, нет. Вилка, съешь вон тот
пирожок, румяненький… Я так старалась! Во рту тает!
– Вот почему замешено тесто! –
топнула я ногой. – Чтобы Вилка налопалась кулебяки и, придавленная вкусной
едой, не начала злиться! Ну я сейчас разыщу Ленинида…
– Он уехал, – быстро сказала
Томуся. – Оставил Ниночку за хозяйку.
– За хозяйку чего?
– Дома.
Я чуть не задохнулась от негодования.
– Ну и нахал! Почему он вообще к нам
приперся?
Тамарочка прижала правую ладонь ко рту.
– Вилка, только послушай спокойно.
Ленинид очень несчастен!
– Ты так полагаешь?
– Да. Первая часть его жизни прошла за
колючей проволокой…
– А не надо воровать!
– Вилка, он твой папа!
– Собственно, познакомилась с родителем
лишь в зрелом возрасте и не пришла от его появления в моей жизни в восторг.
– Но другого отца у тебя нет. И как ни
злись, он останется самым родным человеком, – пролепетала Томочка.
– Ладно, – сдалась я, хватая
пирожок, – уговорила. Повествуй, что придумал папенька на сей раз.
Глава 7
Вкратце ситуация выглядела так: Ленинид, как
подавляющее большинство мужчин, шагнувших за пятидесятилетний рубеж, стал
жертвой так называемого кризиса средних лет. Сильная часть человечества в
данном возрасте вдруг соображает: жизнь стремительно утекает, – и
пускается во все тяжкие. Одни меняют работу, другие бросают верную жену,
заводят любовницу, молодую девицу, не обремененную ни прожитыми годами, ни
заботами, третьи оказываются в лапах депрессухи и начинают пить.
Впрочем, у Ленинида особая статья. Наташка
была приобретением дозвездной части биографии, и папенька, став знаменитым,
поспешил убежать прочь.
На одной из тусовок Ленинид познакомился с
Ниной, юной наследницей очень богатого человека, и приударил за девушкой. Ореол
славы может ослепить любую, и Ниночка не заметила, что Ленинид годится ей в
отцы, а посему ответила ему взаимностью. Вспыхнул роман. Олигарх насторожился,
навел справки о кавалере дочери и с воплем: «Не хочу престарелого клоуна в
зятья!» запер Ниночку дома.
Сунув «глупую Джульетту» под замок, богач
забыл про «добрую кормилицу». А у Ниночки есть мама – романтичное белокурое
существо, которая, несмотря на двадцатипятилетний брак и наличие взрослого
ребенка, осталась в душе четырнадцатилетним подростком. При слове «любовь»
Женечка, так зовут будущую тещу Ленинида, закатывает глаза и стрекочет:
– Ах, это чудесно!
Именно глупая маменька заметила у дочурки
некие признаки, свидетельствующие о потере женской чести. Женечка побеседовала
с Ленинидом, и папенька пришел в восторг: раз он станет отцом, значит, еще
молод и душой, и телом. Олигарх, редко бывающий дома, практически не видел дочь
и ни о чем не подозревал. Глупая супруга-блондинка сумела ловко обвести вокруг
пальца брюнета-мужа, жестокого отца, жесткого бизнесмена, человека логического
ума и железной хватки. Сейчас Константин, отец Нины, улетел по делам в
Германию. Дочь моментально смылась из дома и подала с любимым заявление в ЗАГС.
Ленинид использовал всю свою звездность, чтобы
ускорить приближение торжественного дня. Женечка заперла комнату дочери, ключ
сунула к себе в карман и заявила многочисленной челяди:
– Ниночка в депрессии. Не желает видеть
никого, кроме матери.
Наивная Женя думала таким образом надуть
прислугу, но верная хозяину экономка стуканула тому, что, похоже, дочери в доме
нет. Константин позвонил супруге, выслушал ее тихое вранье: «Все в порядке,
милый, чмок, чмок, не волнуйся» – и заревел в ответ: «Их найдут мгновенно!
Нинку отправлю за океан, актеришке ноги повыдергаю!»
Женечка схватилась за голову и позвонила
Лениниду. Папенька испугался, собрал шмотки и перебрался к нам. Расчет Ленинида
прост: ищейки олигарха сначала бросятся по месту прописки незадачливого
женишка, а папенька до сих пор числится в старой квартире у Наташки. Бывшая
жена – дама решительная, она не испугается ни ОМОНа, ни службы безопасности, ни
инопланетян, восседающих на дрессированных драконах. Скорей всего, Ната, злая
на Ленинида, преспокойно сдаст его, скажет: «У дочери живет» – и назовет наш
московский адрес.
Группа захвата рванет по указанному адресу. И
что она там найдет? Бригаду перепуганных молдаван, которые в ужасе начнут
твердить:
– Твоя моя не понимай! Хозяин нету! Уехал
совсем!
