Картер поставил поднос ей на колени, а сам сел рядом с
кроватью на корточки. Потом он нежно обнял ее и прошептал на ушко: «Ешь,
солнышко, и постарайся ни о чем не думать. Еще слишком рано». Затем он взял
тост и намазал его вареньем.
Картер улыбался, но не потому, что смеялся над ней, а
потому, что был счастлив. Либерти сделала глоток апельсинового сока. Он не
относится к тому типу мужчин, которые ночью поют о любви, а утром игнорируют
тебя, словно ничего не было. Хотя кто знает? Девушка задумалась, но постаралась
отогнать от себя ненужные мысли, наслаждаясь прекрасным завтраком.
Кофе принесли, когда она была в душе. Либерти оделась,
наскоро причесалась, собрала свои вещи и после этого села выпить чашечку
божественного напитка. Картер в это время просматривал воскресные газеты. Когда
он читал, то смешно хмурил брови. Либерти с умилением наблюдала за ним.
Неделю назад девушка заметила, что сильно изменилась. В ней
проснулась чувственность, которую раньше она не замечала. Она не знала, на
самом ли деле ее мать так сексуальна или она просто уже выдрессировала себя, но
до встречи с Картером Либерти считала себя чуть ли не фригидной. Но теперь она
может поклясться, что это не так. Хотя ей совсем не хочется быть похожей на
свою мамочку.
Либерти обхватила голову руками и начала медленно
раскачиваться.
— Что случилось? — нежно спросил Картер. — О чем ты опять
думаешь?
Нет, она не должна посвящать его в свои личные проблемы.
— О том, что люди подумают, будто я сумасшедшая, если увидят
меня разгуливающей по коридору в таком наряде.
Он засмеялся.
— Вижу, ты готова. Одну комнату уже убрали. Знаешь, —
добавил он, немного помолчав, — я люблю наблюдать, как ты расчесываешь волосы
или прихорашиваешься.
— Прихорашиваюсь? — лукаво улыбнулась она. — Наверное, у
тебя было много хорошеньких женщин, да?
— Ну и что, — возразил Картер. И по тому, как изменилось ее
лицо, он догадался, что она разозлилась. Мужчина отложил газеты в сторону и
подошел к ней. — Либерти, я не хочу выглядеть в твоих глазах святым. Я не
такой. Но я никогда никого не любил так, как тебя. Да, раньше у меня были
девушки, но это в прошлом. Поверь мне.
Как раз этого она сделать не может.
— Моя будущая жена, мать моих детей не будет страдать из-за
моего холостяцкого прошлого, — он внимательно посмотрел на нее, — и в этой роли
я вижу тебя. У нас с тобой все по-другому. Ты другая. У нас с тобой не так, как
у всех. И именно поэтому прошлой ночью у нас ничего не было.
Девушка молчала. Как она могла сказать ему, что мысли о его
бывших женщинах — красивых, умных, успешных — больно ранят ее сердце? И что
боль эта ни на что не похожа? У него столько воспоминаний, и ей придется
принять это.
— Либерти, ты — это ты, — его голос завораживал ее, — мы не
идеальны. Но ты даешь мне крылья. Ты можешь не верить, но я просто не смогу
быть с другой. Более того, я уверен, что и ты не сможешь быть с другим
мужчиной. Я хочу тебя всю: твое тепло, твое чувство юмора, твою любовь. Ты —
моя женщина!
Она хотела верить ему. Хотела так сильно, как никогда в
жизни.
— Я мечтаю о свадьбе с чопорным поверенным в строгом
костюме, о великолепном платье, которое будет сшито на заказ, и, конечно, о
женщине, которая будет просыпаться со мной каждое утро. И непременно у нее
должны быть карие глаза и взъерошенные волосы.
— Когда ты говоришь об этом, кажется, что все так просто, —
прошептала она.
— Тогда прости.
Либерти удивленно подняла глаза на него.
— Потому что все это не для тебя. Тебе нужно время.
Она ничего не поняла. Что это значит?
— Не забивай голову, милая. Одевайся, а когда будешь готова,
я за тобой зайду.
— Но как ты поймешь, что уже можно заходить?
— Я знаю тебя лучше, чем ты сама, — нежно ответил он и
поцеловал ее.
— Не думаю, что мне это нравится, — задумчиво произнесла
она, — нет, на самом деле мне это не нравится.
— А это факт, дорогая, и его следует принять, как должное.
— Ну и что же мы будем делать дальше? — тихо спросила
Либерти.
— Дальше? — Картер обошел вокруг нее, взял пиджак со стула,
надел его и произнес: — А дальше мы поедем в Лондон.
Время пролетело незаметно. Кто бы мог подумать, что прошло
уже несколько месяцев? А сколько всего произошло, сколько всего пережито!
Либерти познакомила Картера со своим отцом и Джоан почти
сразу же, как они вернулись с вечеринки. Мужчины быстро нашли общий язык, что
неудивительно, ведь у них много общего. И девушка очень радовалась этому. Хотя,
с другой стороны, ей было как-то не по себе оттого, что оба они знали ее
намного лучше, чем она себя.
На Рождество отец и Джоан сыграли свадьбу. Но этот день
запомнился не только этим событием. Произошло то, чего все давно ждали. Картер
попросил у мистера Фокса руки его дочери.
После долгих раздумий Либерти познакомила своего жениха с
матерью. Поначалу она сомневалась, стоит ли это делать, но потом пришла к выводу,
что все равно этого не избежать, и решилась. Встреча прошла довольно-таки
спокойно. Картер, как всегда, был очень мил, и мама осталась им очень довольна.
Когда все закончилось и они оказались на улице, Либерти с удивлением
обнаружила, что не чувствует себя побитой собачкой, как обычно бывало после
разговора с Мирандой.
Они медленно шли вдоль улочек, и Либерти задала Картеру
вопрос, который мучил ее в течение всего вечера. Естественно, ее интересовало,
что он думает о Миранде. Он остановился, взял ее руки в свои и поцеловал.
— Эта женщина подарила тебе жизнь. Она твоя мать, — спокойно
ответил ей он, — но если честно, между вами нет ничего общего.
Не было нужды говорить что-то еще. Либерти и сама видела,
что Картер был достаточно почтителен с ее матерью. Однако он не давал повода
Миранде плохо отзываться о своем первом муже, тем самым показывая ей, что не
намерен тупо соглашаться с любым ее словом. Девушке было приятно наблюдать, как
мать, закусив губу, отступает от своих правил, встретив более сильного
противника.
— Жерар всегда сопровождал Либерти, — сказала однажды
Миранда, когда Картер отказался принять участие в одной из ее маленьких
вечеринок. — Иногда мне даже казалось, что он предпочитал ее мне.
— Это невозможно, — улыбаясь, ответил Картер.
Все изменилось. Когда Либерти была не на работе, она была с
Картером. Они ходили в театры, галереи, музеи. Вместе смотрели фильмы или
слушали музыку. А иногда просто гуляли по лондонскому парку и любовались
Темзой. Он рассказывал ей о том, о чем раньше Либерти не слышала или не знала.
Они плакали, смеялись, они были все время вместе.
