Я потрясла головой.
– Кто говорит?
– Не поняла?
– Извините, нет.
– Обманщица!
– Я?
– Ты, ты, – железным тоном вещала
тетка.
– Простите, произошла ошибка.
– Это Виола Тараканова?
– Верно.
– Она же писательница Арина Виолова?
– Совершенно справедливо.
– Ох и гадкие книжонки пишешь!
Я перевела дух. Понятно. Каким-то образом
номер раздобыла полусумасшедшая читательница, готовая во что бы то ни стало
высказать автору свое негативное мнение о его творчестве. Просто отсоединиться
нельзя, такие особы настырны. Да еще вдруг Алик решит проверить мое
самочувствие и получит обострение диабета, услышав про недоступность абонента?
Остается одно: выслушать оскорбления, поблагодарить, пообещать бабе покончить
жизнь самоубийством и забыть о казусе.
– И небось бешеные бабки за них
получаешь! – гневалась тем временем читательница.
– Мне пока не очень много платят, –
стала оправдываться я.
– Не на пенсию выживаешь, – повысила
голос тетка. – В общем, приезжай, договоримся. Я готова молчать, но не
бесплатно!
– Никак не пойму, о чем речь.
– Врунья!
– Простите, мы не знакомы, и я при всем
желании не имела возможности обвести вас вокруг пальца, – попробовала я
купировать скандал. – Очевидно, какая-то ситуация в моей книге показалась
вам неправдоподобной и поэтому вы называете меня врушкой?
– Хватит прикидываться, лучше поторопись,
а то кассета очутится в милиции.
– Какая кассета?
– С записью убийства Гаврилина. Ну, что,
по-прежнему будешь прикидываться, что мы не встречались?
Мне стало зябко.
– Как вас зовут?
– Ну ты актриса! Ладно, представлюсь:
Анна Михайловна Викторова.
– Соседка Игоря Гаврилина?!
– Ты решила не глупить? Правильно! Мы
ведь отлично знакомы!
– Как вы узнали, кто я?
Трубка начала издавать булькающие звуки.
– Неважно, – проговорила наконец
Викторова. – Хитрованка! Назвалась Леной Петровой! Но ложь открылась!
Ладно, прикатывай!
– Куда?
– Ко мне, в поселок Рокот. Или снова
начнешь врать, что не знаешь, где такой находится?
– Сейчас примчусь, – пообещала я.
– Молодец, – одобрила Викторова.
В Рокот я неслась почти в обморочном состоянии
и за пятьсот метров до поворота к поселку проколола колесо. Не успела я
отчаяться, как увидела вывеску «Шиномонтаж». Не веря своему счастью, я
бросилась к гаражу, выкрашенному зеленой краской. Обнаружив внутри дядьку в
замасленном комбинезоне, взмолилась:
– Поменяйте колесо.
– Запаска есть? – весело спросил он.
– Да, да, конечно, – закивала я.
– Нет проблем! – ответил мастер.
– Можно, я оставлю тут джип и понесусь по
делам? – нервно поинтересовалась я.
Механик окончательно развеселился.
– Если ты автомобиль тут не оставишь, как
же я его переобую?
– Верно, – согласилась я, –
совсем с головой плохо. Так побегу? Мне надо тут неподалеку…
– Шиномонтаж до десяти вечера.
– Успею! Не волнуйтесь!
– А чего мне дергаться? – хмыкнул
мужик.
– Не беспокойтесь, я непременно приду
назад и деньги заплачу.
Механик вытер руки ветошью.
– Если не вернешься, плакать не стану,
джип-то у меня останется.
– Действительно, – пробормотала я и
двинулась в сторону леса.
Не успела я подойти к калитке, как из своей
части дома высунулась Анна Михайловна.
– Иди сюда, – поманила она меня
рукой. – Не дергайся, поселок пустой, сейчас в нем я одна живу!
Я поднялась по ступенькам и очутилась в
неуютной прихожей. На полу тут вместо плитки лежал линолеум, из мебели имелись
деревянная вешалка, галошница и пуфик, освещался холл четырьмя торшерами.
Немного странно, но мне было не до дизайна помещения.
– Ты, милочка, лгунья, – потрясла
Викторова перед моим носом толстым журналом.
Я чихнула – в прихожей резко пахло парфюмом,
тяжелый аромат буквально распирал мой нос.
– Заболела? – неожиданно ласково
пропела старушка. – Сейчас еще хуже станет. Что у нас тут, на двадцать второй
странице? Репортаж из дома писательницы Арины Виоловой. Какие фото! Красота!
Шикарное здание! Сколько стоило?
– Оно не мое, – попыталась я
прояснить ситуацию.
– Обманщица! Черным по белому написано:
«Дом Виоловой».
– Он съемный. [4]
– А в статье сказано… – уперлась
Анна Михайловна, поправляя платок, завязанный на шее.
– Журналисты часто ошибаются.
– Пресса никогда не врет! –
торжественно воскликнула старуха. – За этим правительство следит!
И что мне было возразить? Оставалось лишь слушать
бабусю.
– Несчастненькой прикидывалась, –
брызгала слюной Викторова, – плакала-рыдала… «Я Лена Петрова, обожаю
Игорька…» Обманула старую дуру! Но Господь мне журнальчик послал, со статейкой,
и вот выяснилось: и муж есть, и хоромы великие, и деньжищ полно. Ясно теперь,
почему Игоря прибила. Вот тебе мое условие: отстегивай пять миллионов!
Несуразность суммы заставила меня рассмеяться.
– Я никогда не видала подобного
количества рублей сразу.
– Долларов! – совсем обнаглела
бабка, и мне стало еще смешней.
– А их уж тем более!
– Врешь! В журнале другое написано.
– Где? – удивилась я. До сих пор
борзописцы столь откровенно не врали, фантазировали по мелочи.
