Так знаем ли мы своих близких? Вот я,
например, провела много лет около Тамарочки, и что могу сказать о ней? Да
только самое хорошее. Тома - надежный человек, она великолепная хозяйка,
замечательная жена и мать, лучшая подруга на свете. В свое время Томуся сняла с
моих плеч все бытовые заботы, а потому большую часть своей взрослой жизни
госпожа Тараканова провела, катаясь как сыр в масле, - дома всегда был обед,
царили чистота и красота. Мы разделили обязанности: я зарабатывала деньги, Тома
вела хозяйство. Могу сообщить и массу бытовых деталей. Подруга не ест молочных
продуктов, очень любит романтические комедии, ни за какие блага в мире не
нацепит мини-юбку. Я была уверена в ней, как в себе, мне казалось, что она -
мой оплот, моя крепость… И что получилось? Когда встал вопрос о разводе с
Куприным, Тома сказала:
– Вилка, Олег и Семен неразлучны, если ты
решила бросить мужа, то это не значит, что я должна последовать твоему примеру.
У меня дети, им необходим отец. И если уж на то пошло, скажу: Куприну сейчас
требуется поддержка. А ты сильная, справишься в одиночку.
Очень хорошо помню свои ощущения в тот момент.
Упади на меня небо, я изумилась бы меньше. Когда возник выбор: я или семья,
Томочка, не колеблясь, выбрала второе. Я попыталась втолковать подруге, что не
бросаю мужа, что это он предал меня, но она не захотела разбираться в ситуации,
осталась с Семеном и Олегом. В жизни подруги, ее супруга и моего бывшего мужа
мало что изменилось, сногсшибательные перемены рухнули на меня. Это я убежала
прочь с небольшой сумкой в руке и целый год не могла решиться позвонить
Тамарочке - боялась, что разрыдаюсь, услыхав ее тихое «алло». Сейчас, правда,
наши отношения вновь стали напоминать былую дружбу. Томуся даже сказала:
– Наверное, ты питаешься всякой дрянью. Я
могу приехать, сварить тебе суп.
Но до этого дело пока не дошло, и я не
уверена, что хочу видеть Тому на своей кухне. После моего ухода из семьи в
голову мне полезли совсем уж нехорошие мысли. Томуська никогда не работала, у
нее слабое здоровье, аллергия и прочие заморочки, деньги на жизнь добывала я.
Ничем не брезговала - мыла полы, бегала по ученикам, уходила из дома в семь
утра, возвращалась за полночь, таща в клювике конверт с купюрами. И ни разу
Тома не сказала:
– Вилка, ты посиди месячишко дома, я тоже
могу мыть полы.
Нет, она вела хозяйство и, жалея меня,
говорила:
– Тебе не следует много трудиться, нам
мало надо.
Но никогда она не изъявила желания сама
«встать к станку». Я была в нашем тандеме сильной, она - слабой и всячески
подчеркивала это. Так знала ли я Тому? Вопрос остается открытым.
А знала ли я Терешкину? Ох, получается, что
нет, хотя, выбирая ей букет на день рождения, никогда не приносила лилий - у
Ники аллергия на сильно пахнущие цветы. Еще я привозила подруге шоколад и
хорошо помнила, что она любит молочный с воздушным рисом. И что я выяснила в
последние дни? Оказывается, Терешкина была членом банды детоторговцев, на
полученные деньги приобретала квартиры и драгоценности, хотела удрать от
Василия и Веры. Уму непостижимо!
Ладно, предположим, Ярцев достал супругу за
долгие годы брака. Но дочь? Да, Вера тяжело переживала подростковый возраст, в
свое время Ника жаловалась на ее грубость и нетерпимость. Но со временем
девушка изменилась, у нее начались романы с молодыми людьми, Вера перестала
придираться к маме, больше не выклянчивала дорогую одежду и косметику. Мне
казалось, что Ника вполне довольна судьбой. И тут такое! Надо было видеть, с
какой гримасой Вера произносила «тынц, тынц, тынц», говоря об отце, который
вечно смотрел телевизор.
Еще меньше я знала о Василии. Никогда он не
упоминал о трагедии, случившейся с первой женой. Я вообще не слышала о его
бывшей семье. Ну как Ярцев мог сдать дочь в детдом? А Ника… Разве красиво
сводить счеты с ребенком? Да, десятилетняя Жанна подставила подножку
Терешкиной, но ведь девочка была маленькой, следовало попытаться наладить с ней
отношения, подружиться. Только Ника просто вычеркнула дочь от прежнего брака из
биографии Василия. Охотно верю, что у каждого человека имеется свой скелет в
шкафу, но в случае с Никой обнаружился целый склад костей, кладбище секретов.
Внезапно у меня сильно заболела голова, меня
затошнило. С неба сыпался противный дождь, мне захотелось спать. Отчаянно
зевая, я покатила в сторону дома. Сейчас полежу пару часов, а потом… Что,
продолжу поиски? Кого? Я до сих пор так и не могу понять, кого убили в отеле
«Оноре», Нику или Настю. Труп один, пропавших двое.
Ладно, хватит ныть. Следующий этап - повторный
визит к Галине. Теперь-то я не дам маху, запру дверь изнутри, а ключ проглочу.
Птичка не вылетит!
Когда я вошла в свой подъезд, в сумке затрясся
мобильный.
– Милая, - заквохтал Куприн, - я узнал
много интересного.
Сказать ему, чтобы никогда не смел обращаться
ко мне «милая»? Я подавила растущее раздражение. Спокойно, злиться можно лишь
на близкого человека, Олег мне теперь посторонний.
– Василий Ярцев, - радостно продолжал
Куприн, - попадал в поле нашего зрения. Правда, очень давно. Он был женат…
– На женщине по имени Екатерина, а Нику
Терешкину имел в любовницах, - перебила я бывшего мужа. - Катя погибла,
случайно напоровшись на нож, которым резала обои. Василия отпустили, эксперты
доказали - случилось несчастье, никакого злого умысла. Хотя я бы на месте
следователя почесала в затылке. Мотив-то был! Терешкина ждала ребенка, Ярцев
постоянно собачился с женой. Но претензий к мужу погибшей не имелось. А он
отправил свою дочь Жанну в детдом, расписался с Никой и зажил вполне счастливо.
Если это вся нарытая тобой информация, то я уже ее знаю. Прости, у меня очень
голова болит. Наверное, это реакция на смену погоды. Надо лечь в постель.
– Откуда ты узнала про Екатерину и Жанну?
- изумился Олег.
– У женщин свои секреты. Давай считать,
что пока счет десять - ноль в мою пользу, - буркнула я и отключила сотовый.
Вот оно, преимущество свободной женщины. Если
бы до сих пор в моем паспорте стоял штамп о браке, Куприн мог устроить мне
показательный скандал, заорать, придя вечером с работы:
– За каким лешим ты выключила мобильный?
Что за дурацкое поведение?
И мне бы пришлось врать, блеять нечто типа:
– Батарейка села, я зарядку не нашла.
Ни под каким видом я не стала бы сообщать
правду, глядя майору в глаза: «Да просто мне надоела дурацкая болтовня.
Хотелось покоя, не было ни малейшего желания трепаться с тобой».
