– Нет, - с досадой отмахнулась Ермакова.
- Иногда я видела ее фото в журналах, вся в драгоценностях, и подпись:
«Светская дама Илона Рыбакова с банкиром N» или «Илона и коммерсант М». Она по
богачам специализируется, а по сути шлюха. Работать, как, допустим, я, честно,
от звонка до звонка, не желает. Молодежь теперь умная, им подавай все и сразу.
Я постаралась сохранить на лице милую улыбку.
Да уж, представительница старшего поколения госпожа Ермакова - достойный пример
для подражания.
– Конечно, Володя мешал светской крысе, -
продолжала швырять камни в незнакомую мне Илону завуч. - Когда мальчику семь
лет было, мать его за четырехлетку выдавала.
– И получалось? - заинтересовалась я.
– Легко, - кивнула Ирина Сергеевна. -
Рыбаков щуплый, малорослый, очень тихий, слова лишнего от него не услышишь. Да
оно и понятно - с такой-то мамашей…
Но все-таки Володя подрастал, Илоне стало
трудно объявлять сына крошкой, пришлось признать: ребенок посещает школу. А
разве у юной девушки может быть взрослое чадо? Илона отдалилась от парнишки. На
занятия его привозил водитель, дома за ним приглядывала домработница, а
бесшабашная маменька крутила романы. Ермакова жалела милого, скромного
мальчика, у которого в классе не было друзей. Ну что за судьба ждет подростка?
Исполнится ему восемнадцать, отец прекратит платить алименты, останется юноша
нищим. Илона выскочит замуж, на отпрыска совсем махнет рукой.
И тут появился Александр Львович. Ермакова,
как всегда, клиента не видела, но Ника рассказывала о нем взахлеб.
– Богатый, умный, интеллигентный,
замечательный и… хочет усыновить Володю. Увидел его случайно на улице, и все!
Теперь не спит, не ест. Комнату приготовил, учителей нашел! Ира, надо
обработать парня. У тебя получится.
– Очень сомневаюсь, что Илона даст
согласие, - вздохнула завуч. - Сын - ее счет в банке. Если мальчик окажется в
другой семье, то бывший муж, Георгий Константинович, прекратит отстегивать ей
тысячи. И потом, что он-то, настоящий отец, скажет?
– Спокойно, - потерла руки Ника, - без
паники. С Илоной проблем не будет. Она собралась замуж, избранник очень богат.
Наша невеста смело скостила себе десять лет, ей теперь всего двадцать два года.
И как она объяснит наличие сыночка-семиклассника? Она что, родила его, учась в
третьем классе? Действуй смело, главное - Володя.
Трудно поверить, но дело станцевалось за два
часа. Мамаша не сумела скрыть бурной радости от предложения и кинулась
подростку на шею.
– Солнышко, пойми, маме хочется счастья!
– Ага, - кивнул Рыбаков.
– Потом все уладится, - щебетала кукушка.
– Угу, - согласился Володя.
– Многие в подобных ситуациях отдают
детей в интернат, а я хорошая, отправлю тебя в богатый дом, - вещала Илона.
Мальчик посмотрел на Ирину Сергеевну.
– Когда переезжать? Могу прямо сейчас…
– Видно, сладко ребенку жилось в
материнском доме, - подвела итог Ермакова. - Сразу убежать от светской дамы
рвался!
– Как же вам удалось переоформить
документы мальчика? - изумилась я. - Или отец дал согласие на усыновление?
– Нет, - усмехнулась Ирина. - Илона
сообщила мужу, что выходит замуж. Георгий Константинович обрадовался. В случае
повторного брака наша львица лишалась права на денежное содержание от первого
супруга, но алименты на сына он был обязан платить до восемнадцатилетия парня.
Илона спокойно сообщила бывшему супругу: «Володю лучше отправить учиться в
Англию, в закрытый колледж. В Москве педагоги балуют детей, знаний не дают, а в
Великобритании изумительная дисциплина и знающие воспитатели. Если ты сразу
оплатишь шестилетнее пребывание парня в колледже, мы в расчете. Никаких
алиментов больше не надо. Я честная женщина, не собираюсь наживаться за твой
счет».
– Понимаю, - кивнула я, - Георгий
Константинович отстегнул немалую сумму, которую Илона забрала себе, а Володя
отправился к новому, так сказать, папе. Сделать фальшивые документы подростку
не так уж трудно. И все шито-крыто. Илона выскочила замуж, а Георгию
Константиновичу никакого дела до старшего сына нет, небось у него от немки
другие дети родились. «Папочка» Александр Львович может делать с несчастным
Володей что угодно. Вы понимаете, зачем он так добивался мальчика?
– Конечно, - кивнула Ермакова. - У
Александра Львовича был сын, который умер в младенчестве. Рыбаков
фотографически похож на погибшего малыша. Очень простое объяснение.
Мне захотелось стукнуть Ирину Сергеевну
каким-нибудь тяжелым предметом по башке. Значит, престарелый педофил похоронил
младенца, а потом случайно встретил семиклассника, который словно две капли
воды похож на прелестного малютку? Ничего глупее в жизни не слышала.
Новорожденный и подросток? Наверное, просто одно лицо! И вновь возникает вопрос:
Ермакова сволочь или стоеросовая дура?
Глава 23
– Александр Львович заплатил много, -
повела плечами Ирина, - и я сказала Нике: «Извини, дорогая, дальше плыви без
меня».
Ника расстроилась, принялась уговаривать Ирину
Сергеевну изменить решение, сулила ей баснословные барыши. Но завуч упорно
твердила:
– Пора остановиться. Мне денег хватит!
– Глупо, - кипела Ника, - мы можем еще
подзаработать.
И тут Ермакова, как напророчила, взяла да и
ляпнула:
– Надо вовремя прикрыть лавочку, не дай
бог неприятность случится.
Разговор происходил в пятницу, Ника, услыхав
последнее заявление завуча, обозлилась.
– Не каркай! Хорошо, давай сейчас
обойдемся без принятия судьбоносных решений. Отдохни в выходные, а в понедельник
вернемся к нашей беседе.
Субботу Ирина провела, как всегда, на кухне. К
сыну и невестке пришли гости, муж, старательно изображавший из себя писателя,
обозлился на шумевшую молодежь и устроил скандал. Ермакова молча выслушала
несправедливые упреки и отправилась стирать белье. Никакого горького осадка в
ее душе не осталось - Ирина Сергеевна знала: через пару месяцев ноги ее тут не
будет, она уедет в маленький домик у моря. Просто оставит прощальное письмо, и
только ее и видели.
Во время стирки зазвонил телефон. На том конце
провода оказалась Ника.
– Ирина Сергеевна, в гимназии трубу
прорвало, в женском туалете, - холодно и официально сообщила она.
– С ума сойти! - испугалась завуч, а
Терешкина потребовала:
– Приезжайте.
Ермакова кинулась в прихожую.
– Топаешь, как слон! - возмутился муж. -
Хочешь нормально поработать, так не дадут!
