Рука разжалась, ноги побежали к окну. В ту же
секунду к горлу подступила тошнота, и я кинулась в туалет, второпях влетела в
ванную и склонилась над раковиной. Тело довольно долго сотрясала судорога,
кое-как придя в себя, я прислонилась к новой стиральной машине. Ну и как
поступить? Вызвать милицию? Совершенно невозможная вещь. Во-первых, придется
объяснять, как и зачем я попала в квартиру, а во-вторых, и это, пожалуй, самое
главное, сотрудники правоохранительных органов потребуют документы… Нет, такое
просто невозможно. Миша небось уже отнес заявление об исчезновении жены, а мне
совершенно не хочется вновь встречаться с супругом. Выход один – бежать отсюда
скорей, пока кто-нибудь не пришел. Хотя, судя по одинокой щетке в стакане и
исключительно мужской парфюмерии на полочке, Костя был холостяк.
Собрав в кулак остатки воли, я, зажмурившись,
чтобы не наткнуться взглядом на труп, доковыляла до входной двери. Руки сами
собой схватили сумочку, ноги вынеслись на лестницу. Загудел лифт, испугавшись,
я рванула к лестнице и перевела дух, только оказавшись в метро. Еще не хватало,
чтобы какая-нибудь глазастая тетка запомнила мои приметы и доложила
дознавателям.
Расслабившись на сиденье, я закрыла глаза и
вытянула ноги. В ту же секунду мои ступни получили довольно ощутимый удар.
Толстая бабка, тащившая грязную сумку на колесиках, злобно прошипела:
– Ишь развалилась, людям не пройти.
Я убрала ноги, сидевшая напротив меня бабища в
жутком зеленом пальто заявила:
– И правильно, лапы таким ломать надо, не
умеешь себя в транспорте вести, езди на такси, коли средствов хватит!
Ее красное лицо гневно хмурилось, а губы
сжались в тонкую нитку. Я только вздохнула: нет, в «Мерседесе» с личным шофером
куда лучше.
Дверь квартиры открылась с трудом, комок
повизгивающих собак бросился в ноги. Мопсы встречали меня как родную, Рейчел
проявила меньше энтузиазма. Сначала стаффордширица убежала в кухню, а затем
принесла в пасти поводок и зачем-то положила на порог. Я тщательно помыла руки
и как подкошенная рухнула на диван. Спать хотелось безумно, на тело навалилась
дикая усталость, ноги налились свинцом, в горле першило. Следовало ради
профилактики принять две таблетки аспирина, но сил встать не оказалось.
Меня разбудил громкий говор.
– Даже хлеба нет! – кричал
Кирюша. – Жратеньки хочется, Юль, сваргань яишенку с гренками и луком.
– Сам же сказал, хлеба нет, –
ответила девушка и велела: – Бегом в магазин, купи чего-нибудь для быстрого
приготовления.
– Какое безобразие, – завопил
Сережа, – кто написал в коридоре?
– У того большое горе, – отозвался
бодро Кирюшка.
– Давай, гони за пельменями, поэт! –
прикрикнул старший брат и добавил потише: – Лужа маленькая, значит, не Рейчел.
Ну, мопсы, колитесь, чья работа?
Раздались сочные шлепки.
– Не трогай их, – велела Юля, –
не виноваты собаки, с ними просто не вышли вовремя. Интересно, куда подевалась
Катя? Говорила, целый день просидит, и улетела. Продукты не купила, собак не
выгуляла…
С трудом оторвав голову от подушки, я
крикнула:
– Катя уехала в командировку!
В коридоре на секунду стало тихо, потом Юля и
Сережка влетели в гостиную.
– Куда? – спросили они хором.
Я растерялась: совершенно не умею врать.
Впрочем, если задуматься, в моей жизни до сих пор не существовало тайн.
– Город такой назвала, вроде на К.
– А, понятно, – вздохнул
Сергей, – Кемерово. Ну мать, ну пройда, специально вчера нам не сказала.
– Вот хитрюга, – подхватила
Юля, – знала, что мы не разрешим в отпуске работать…
– Она в отпуске? – отчего-то
спросила я.
– Ну да, – ответил юноша. –
Вчера вышла, а сегодня, пожалуйста, умотала, за деньгами помчалась, сказал же,
проживем чудесно без дурацких приработков. И ведь теперь даже звонить не
станет, чтобы мы не ругались!
– Слушай, Лампа, – медленно спросила
Юля, – а ты давно дома?
Я глянула на часы. Надо же, продрыхла почти
четыре часа!
– Пришла около трех.
– Ну ничего себе, – вскипела
Юля, – и собак погулять не вывела, и об ужине не подумала!
Я растерянно уставилась в ее рассерженное
лицо.
– Надо было выйти с псами?
– Конечно, – ответил Сережка, –
они унитазом пользоваться не умеют. Знаешь, какая там лужа в коридоре.
– Извините, – пролепетала я, –
но я никогда не жила с животными…
– Ясненько, – бодро резюмировал
Сергей. – Ладно, пойду прогуляю девочек.
Хлопнула дверь, и Кирюшка заорал:
– А кто пельмешки заказывал!
– Иду, – отозвалась Юля, и тут же из
коридора понесся ее недовольный голос: – Чего такие дорогие взял, в следующий
раз «Дарью» покупай.
– Они несъедобные, – сообщил
Кирюшка, – тесто толстое, внутри веревки.
– Это натуральные, экологически чистые
жилы, – хмыкнул Сережка. – Ну кто же в готовые пельмени мясо положит!
– Замолчи, а то меня сейчас
стошнит! – выкрикнула Юля.
У меня заломило в висках, от этой семьи
слишком много шума. Лягу-ка лучше спать, кажется, мигрень начинается. Но не
тут-то было. На пороге появилась Юля и сообщила:
– Сережка гуляет с псами, Кирюшка пошел
за хлебом, я варю пельмени, а ты вытри лужу.
– Чем?
Юля хихикнула:
– Тряпкой, конечно, чем же еще!
– Где она?
– Как у всех, в ванной. Ты дома половую
тряпку в спальне держишь?
Чувствуя, как в голове ворочается боль, я
побрела в коридор. Надо же, я даже не знаю, где Наташа хранит тряпки. Кусок
старого полотенца нашелся под раковиной. Я как следует намочила его и шлепнула
в коридоре. Вместо того чтобы исчезнуть, лужа отчего-то стала еще больше. Я
принялась гонять воду по полу.
– Эй, послушай, – спросила увидевшая
эту картину Юля, – ты полы никогда не мыла?
Конечно, нет, всю жизнь берегла руки, у
арфистки должны быть чуткие пальцы, и потом, слабое здоровье не позволяет
заниматься домашним хозяйством.
– Дай сюда, горемыка! – велела
девушка и дернула тряпку.
