Я послушно взобралась на следующий этаж и
пошла по коридору, устеленному светло-коричневым ковролином. По дороге не
встретилась ни одна живая душа, тишина стояла могильная, из-за светлых
полированных дверей не доносилось ни звука. Просто дворец Спящей красавицы.
В нужной мне комнате у компьютера сидела
молоденькая девушка, скорей всего вчерашняя школьница. Наверное, секретарша,
решила я и спросила:
– Злобину где можно найти?
– Слушаю, – серьезно заявила
девушка.
– Регина Николаевна? – изумилась я.
– Да, – совершенно спокойно
подтвердила девушка и радушно сказала: – Садитесь, в ногах правды нет.
Я плюхнулась в услужливо подставленное кресло.
– Что за дело привело вас ко мне? –
участливо осведомилась девушка.
Я замялась:
– Видите ли, практически никогда не читаю
газету «Неделя»…
– Ну это нестрашно, – успокоила
служащая, – я тоже…
– А тут вдруг попался старый номер, гляжу
– разыскивают Катуковых и обещают вознаграждение!
Злобина встала и щелкнула выключателем.
Небольшую комнатку залил безжалостный неоновый свет, и мне стало понятно, что
милой, хрупкой служащей давно не двадцать лет, скорей всего – хорошо за
тридцать.
– К сожалению, – развела руками
Регина Николаевна, – вы опоздали, Катуковы давно введены в права
наследства. К нам обратился мужчина, Ростислав Сергеевич Катуков. Насколько
понимаю, они на днях вылетают с женой в Париж…
В моей голове слабо-слабо зашевелились
какие-то смутные мысли, что-то неоформившееся, туманное.
– И много денег они получат?
Продолжая улыбаться, Регина Николаевна
ответила:
– Жаль, конечно, что зря ехали, могу
угостить кофе.
– Спасибо, – с удовольствием
согласилась я и переспросила:
– И все же какова сумма?
Злобина аккуратненько насыпала коричневые
гранулы в чашку.
– Извините, но не имею права разглашать
подобные сведения!
Я поколебалась минуту, потом достала
удостоверение ФСБ и мило попросила:
– Давайте все же посмотрим!
– Понятно, – посерьезнела Регина
Николаевна и со вздохом открыла шкаф. – Так, Катуков, вот оно.
Я слушала информацию затаив дыхание, ну бывают
же на свете чудеса!
Федулов Василий Николаевич, 1952 года
рождения, проживал в Москве по адресу улица Первого жокея, дом 19, квартира 46.
Судя по всему, он приходился соседом Катуковым. Работал Василий Николаевич
акробатом в цирке и в 1974 году, оказавшись на гастролях во Франции, попросил
политического убежища. Шли годы «холодной войны», и французские власти уважили
просьбу бегущего от Советов Федулова. Василий Николаевич остался в Париже. Первое
время бедствовал, как многие эмигранты, нанялся дворником. Потом водителем
такси. И здесь ему повезло, случайно познакомился с Гастоном Леру, владельцем
небольшой колбасной. Гастон взял русского к себе рабочим, подносить фарш от
мясорубки, мыть бараньи кишки, зачищать печенку от пленок.
Василий превратился в Базиля, отрубил от
фамилии труднопроизносимое окончание «лов» и превратился в почти настоящего
француза. Не прошло и полугода, как Гастон понял, что к нему попал бриллиант.
У Базиля оказались золотые руки и полная
немыслимых рецептов голова. Вскоре жители квартала по достоинству оценили
невиданные до этого кушанья – холодец, фаршированные яйцом рулеты… Удавались
бывшему акробату сосиски и мясо в горшочке, заливной язык и буженина… Словом,
через два года Базиль расстался с Гастоном и открыл собственное дело.
Нажил он к концу 90-х годов ни больше и ни
меньше как пять с половиной миллионов франков, почти миллион в пересчете на
доллары. А еще была уютная квартира, симпатичный домик в деревне и ходкий
автомобильчик «Пежо».
Бывший акробат так и не женился, то ли не
нашел пару, то ли сторонился женщин. Жить бы ему да радоваться, но господь
скорей всего решил, что Базиль выполнил свое земное предназначение, потому что
в начале 1999 года колбасник скончался в госпитале Святой Екатерины от рака.
Перед кончиной он завещал все состояние Катуковым.
– Почему? – удивилась я.
Регина Николаевна вздохнула:
– А кто его знает! Может, они кормили
его, когда жили рядом. Нас не волнуют причины, по которым юридическое лицо
отказывает деньги, мы просто обязаны выполнить волю покойного. В случае с
Катуковыми все оказалось просто.
Запросили Центральное адресное бюро и узнали,
что Катукова Анна Федоровна и Катуков Ростислав Сергеевич проживают в столице.
Отправили им официальное уведомление. А вот Катуковой Яны Сергеевны не было.
– Она по паспорту Марьяна.
– Да, – согласилась Злобина, –
нам объяснил данный факт Ростислав Сергеевич, только это случилось уже после
того, как мы дали объявление о розыске женщины. Вот смотрите.
Я медленно перебирала бумажки. Справки,
запросы. Однако интересно. В папке лежало официальное заявление от бывшей
директрисы. Анна Федоровна отказывалась от наследства в пользу Славы. Бумагу
явно подделали, хотя, может, просто велели полубезумной старухе подписать листок.
Впрочем, Яна также отказывалась от денег и также в пользу бывшего уголовничка.
– Вас не смутило, что женщины решили не
брать наследство?
– Нет, так часто делают, если отношения в
семье хорошие и родственники доверяют друг другу.
– Да? – удивилась я. – Из-за
чего?
– Из-за налогов и пошлин, –
разъяснила Злобина. – Мы даже иногда советуем наследникам ввести в права
наследства одного.
Видимо, у меня на лице отразилось недоумение,
потому что юрист пояснила:
– Ну представьте, вас трое, и каждый
должен заплатить, к примеру, по пять тысяч рублей, уже пятнадцать получится. А
если один? Пятью обойдетесь. Другое дело, что многие не доверяют даже ближайшим
родственникам и предпочитают официально оформлять права. Но у Катуковых,
очевидно, дружная семья, вот и решили сэкономить.
– Вы встречались с Яной и Анной
Федоровной?
– Зачем? Ростислав Сергеевич объяснил,
что мама и сестра живут весь год на даче, в Москву наезжают редко. И потом, он
же предоставил все правильно оформленные документы, ксерокопии паспортов,
нотариально заверенные заявления…
Я только вздохнула. Интуиция подсказывает,
что-то тут нечисто, но Регина Николаевна абсолютно спокойно убрала документы.
