вложил в нее украшенный драгоценными камнями детский кинжал. Драгар положил его на заполненное дарственное блюдо со словами: «Пусть он будет храбр, как его отец, и красив, как его мать. Беру его под свою руку и свое покровительство».
И повернулся ко мне.
– Не хочешь посмотреть на племянника?
Гелла испуганно взглянула на меня. Я не сдвинулась с места.
– Я уже видела.
– Леди Ана желает отдохнуть с дороги. Идем, Дэйв, пусть сестрички поболтают.
– Я не устала! – поспешно возразила я, но Драгар уже повернулся, обнимая своего маршала за плечи. Свита последовала за ними, и Гелла, словно опасаясь, что я коснусь ребенка, торопливо передала его кормилице. Прежним повелительным жестом указав мне на кресло, села напротив. Молчание всегда было моей защитой и моим оружием, и сейчас я купалась в нем, как рыба в воде, ибо видела, что Гелла в смущении.
– Ты изменилась, – наконец произнесла принцесса.
– А разве ты меня видела раньше? Замечала, принцесса? – мгновенно отозвалась я.
Тонкие брови сдвинулись.
– Ты стала дерзкой!
– А откуда тебе знать, какой я была и какой я стала?
– Как же не знать! – подхватила Гелла ядовито. – Ведь теперь ты под высоким покровительством! Ты стала важной персоной при Драгаре! Говорят, он не отпускает тебя ни на шаг! Говорят, во всем советуется с тобой, забыв о своих помощниках. Говорят даже…
Она осеклась.
– И что говорят еще, принцесса?
– Ну, в это даже я не верю, – неожиданно сказала Гелла. – Не настолько же ты…
Я усмехнулась, давя в себе гнев и горечь.
– Не настолько – что, принцесса? Бесчестна? Ты забыла, что я ничего не знаю о чести! В детстве мне некому было об этом рассказать. Как и сейчас некому объяснить, чем я обязана тебе и моей так называемой семье!
Я встала и вышла. Ганн, ждавший за дверью, молча довел до предназначенных для меня покоев. Как и Драгар чуть раньше, я могла бы сказать: «Ты неплохо устроилась, сестричка!». По сравнению со всей здешней роскошью моя комната в королевском замке выглядела убогой кельей нищего монаха…
Пиршественная зала ослепляла. Не обращая внимания на назойливые взгляды, я дошла до пустого кресла по правую руку Драгара. Напротив, опустив глаза, садилась за стол Гелла. Перегнувшись через подлокотник, Драгар спросил с усмешкой:
– И это все? Вы не оцарапали друг другу лица? Не вырвали и клочка волос? Ну, не сверкай глазами! Ты совсем не похожа на принцессу – та и в гневе прекрасна и холодна, как лед. А ты…
Я вспыхнула и действительно засверкала глазами. Дра-гар тихо смеялся, откинувшись на спинку кресла.
– Умерь свой гнев, леди, и отдай должное угощению. Да, Ганн.
Это был приказ замешкавшемуся телохранителю – должен ли он и в этом доме соблюдать привычные правила предосторожности? Ганн поднес к губам мой кубок. Драгар безбоязненно отпил из своего, демонстрируя безоговорочное доверие к хозяевам. Чувствуя устремленные на нас любопытные взгляды, я не отрывала глаз от тарелки. С момента покушения на меня прошло недели три, и ни разу мы не говорили о происшедшем, словно его и не было. Если б не постоянное присутствие Ганна и усиленной стражи у моих дверей, я могла бы счесть ту ночь кошмарным сном…
Я ела, не чувствуя вкуса, пила, не ощущая аромата старого вина. Не знаю, почему я так озлилась на Геллу – ведь она обращалась со мной как прежде…
Это я стала другой.
Услышав рядом громкий смех, я с изумлением взглянула на Драгара. Впервые видела его таким – бесшабашным, молодым, веселым. Смеялся и маршал Дэйв, не спускавший с короля глаз. Я взглянула на него – раз, еще раз… Он был красив, весел, оживлен, но… Я напряженно всматривалась в него: сквозь его лицо проступало иное – бледный оттиск на белой глине. Иное, иное, совсем иное… Завороженная этим зрелищем, я очнулась только когда Драгар стиснул мою руку. Он смотрел на меня, не мигая.
– Что случилось?
Я зажмурилась несколько раз, прогоняя видение, и взглянула в его мрачнеющее лицо.
– Что?
– Ты так смотрела на Дэйва…
Я попыталась улыбнуться, но губы не слушались.
– Любовалась!
Он как будто не слышал.
– Что случилось? Что ты увидела?
– Красивого счастливого мужчину – что еще! – резко сказала я, вырывая руку.
Была поздняя ночь, когда мрачный Драгар появился в моих покоях. Я даже не ложилась. Лицо и мозг мои пылали, руки были холодны, как лед, и я не знала, что ему скажу.
– Ну так что же? – спросил он с самого порога. Я молча смотрела на него.
– Что вы увидели, леди Ана? Что с Дэйвом? Он мне больше, чем брат, и я выбью правду из ваших упрямых губ! Говорите! Он болен?
Я коротко рассмеялась. Болен!
– Говори же! – Драгар подступил ко мне вплотную. Я качнула головой и с изумлением услышала собственный голос – он был ясным, насмешливым и исходил из глубин моей души, где горечь мешалась со злорадством.
– Сказать? Но ведь это не понравится тебе, Драгар! Ох, как тебе это не понравится!
– Говори!
– Ты не поверишь – и поделом тебе! Он смеется с тобой, пьет с тобой из одной чаши, он смотрит в твои глаза, он твой друг, что больше, чем брат, – но он предал тебя!
Молчание. Драгар неподвижен, как скала.
– Он предал тебя, он боится тебя – и потому ненавидит. Не знаю – где, когда, с кем, – но он предал тебя, и пусть тебе будет больно, как было больно мне!
– Ты… ты безумна, – тихо, сглатывая слова, заговорил Драгар. – Ты сама не знаешь, что говоришь. Ты выдумала это! Хочешь посеять вражду меж нами?! Мы росли вместе. Мы воевали и боролись. Мы спасали друг друга не единожды… Ты выдумала это! Говори, ты соврала мне?
Его руки взметнулись змеями, вцепились в мои плечи, встряхнули беспощадно.
– Ты врешь!
Я увидела его горящие глаза и поняла, что он поверил мне – сразу.
– Мне жаль тебя, – сказала я. Драгар с рычаньем отшвырнул меня в сторону – я ударилась об угол камина, рассекла кожу на скуле…
Драгар обернулся на пороге с искаженным бешенством лицом.
– Ты соврала мне!
– Так что же?
Драгар мял лицо рукой. Сказал невнятно:
– Сначала он все отрицал. Потом… я… не могу понять. Я все не могу понять… лишь год назад я расстался с ним. Что случилось? Что происходит со всеми нами? Если он… если даже он… кому тогда верить? Кому?!
– Он признался?
– Да. Да, дьявол тебя побери, да! Ты довольна?
Я отвела глаза – ледяная маска спала. Гнев и горе и сумасшедшая боль…
