– Ешьте, ешьте, – сказал и Шрюдер. – Это необходимо.
Агату мутило. Но один бутерброд она все-таки одолела, запила остывшим кофе.
– А бабушка?..
– Сейчас спустится.
Пришедшие целители развели «больных» по разным комнатам. После получаса опроса, осмотра, ощупывания, проглядывания Игорь начал тихо звереть. Потому и вернулся уже в не лучшем расположении духа. Повода долго искать не пришлось – следователь Байдуров был уже тут как тут. Все оглянулись на вошедшего хозяина.
– Почему начали без меня? – Игорь рухнул на диван рядом с обеими Мортимер. Старшая из женщин сверкнула на него очками:
– А обязаны были ждать?
– Я же все-таки ее куратор!
– А я – опекун!
Взгляд Шрюдера можно было перевести только как «заткнись!». Целители передали начальнику СКМ свои заключения и откланялись. Шрюдер бегло просмотрел листки, пару раз поднял брови, покивал и засунул в карман своего пиджака.
– Вы ничего интересного не пропустили, Ловец Келдыш, – кисло сказал следователь. – Девушка просто не отвечает на вопросы.
– Да? – Игорь поглядел на Лидию, на Шрюдера (засунув руки под мышки, тот пожал плечами) и лишь потом – на Мортимер. Она сидела, натянув на плечи одеяло. От лица только глаза и нос остались.
– Господин Шрюдер, – спросил Байдуров, не сводя с нее глаз. – Каково заключение целителей? Главный свидетель все еще находится в состоянии шока?
Шрюдер подумал. Вновь вынул заключение из кармана, тщательно изучил – как будто не читал за несколько минут до этого. Сказал с явным сожалением:
– Нет.
– Мадам, – теперь Байдуров обратился к Лидии, – не хотелось бы давить на вас и на вашу несовершеннолетнюю подопечную, но вы должны знать, чем грозит отказ от дачи показаний следователю по магическим преступлениям…
Лидия потерла внучку по спине. Сказала – с непривычной просительностью в голосе:
– Не могли бы вы дать ей еще время?
– Нет. Уважаю ваши чувства, но погиб человек, Инквизитор, – и моя работа – выяснить, как это произошло.
Впервые младшая Мортимер показала, что замечает окружающее. Подняла взгляд и серьезно посмотрела на следователя:
– Я и вправду его убила?
– Нет!
– Нет!
Шрюдер с досадой выдохнул и отвернулся к окну. Лидия сжала плечо внучки, легонько встряхнула, заглядывая ей в лицо:
– Ты что, с ума сошла? Нет, конечно!
Байдуров сделал стойку.
– Это заявление?
Мортимер и ему поставила диагноз.
– Да вы рехнулись!
Метнула грозный взгляд в молчащего Келдыша. Игорь длинно и громко вздохнул, заелозил на диване, пытаясь подняться. Удалось – правда, не с первой попытки.
– Поехали.
– Куда, куда это? – встрепенулся Шрюдер.
– Куда вы тащите мою внучку? – возмутилась Лидия, увидев, как он – впрочем, без особого успеха – тянет Агату за руку с дивана.
– Я еще не закончил!
– Ты и не начинал еще, – бросил следователю Игорь.
– Хватит, хватит, вставайте, вы же не хотите, чтобы я свалился у ваших ног?
Это было бы круто…
Поднялась – и чуть ли не впервые за утро осмелилась посмотреть ему в лицо. Наверно, вот это и называется – краше в гроб кладут. Но глаза Келдыша были ясными и спокойными. В дверь, вытирая руки, заглядывала изгнанная на время допроса Лиза.
– Лизка, сядешь за руль?
– Конечно, – сказала та спокойно, отбрасывая кухонное полотенце.
– Куда, наконец, вы собрались? – рыкнул Шрюдер.
– В больницу. Навестить Славяна. – Игорь оглядел собравшихся и пояснил: – Димитрова. Мальчика, который вчера больше всех пострадал. Вы, Байдуров, можете поехать с нами.
– Уж не сомневайся, Ловец, – сказал тот сквозь зубы.
В результате поехали все. Процессия получилась внушительная: охрана, Лизина машина с тремя пассажирами, машина Шрюдера, машина Байдурова, снова охрана… Машинный сандвич. Детей бы вчера так охраняли…
Келдыш все тер и тер ноющий затылок – пока не почувствовал прикосновение теплой ладони.
– Не двигайтесь, – приказала Лидия. По затылку разливалась прохлада, тошнотворная боль уходила.
– Спасибо.
– Не за что, – сухо сказала Мортимер, снова откидываясь на спинку сиденья.
– Здесь налево, – указал он, Лиза взглянула странно:
– Да уж знаю!
Да, глупо. Она полгода ходила к нему в эту клинику.
Дежурный целитель протестовал против их вторжения так энергично, что голова теперь разболелась у Агаты.
– И не надо трясти передо мной своими регалиями! – орал он на Шрюдера. – Я и без того знаю, кто вы такой! К тяжелобольным пропускаются только родственники или с разрешения родственников! А следователю в той палате вообще делать нечего! Кого вы собираетесь допрашивать – живой труп?
Ох! Агата сжалась. Ее взяли за локоть.
– Пошли, – сказал ей на ухо Келдыш. – Тихо уходим.
Они попятились на пару шагов и завернули за угол.
– Пятый уровень, седьмая палата, – сказал Келдыш. – Я знаю, где это.
Сзади доносился возмущенный голос врача:
– И не надо меня зачаровывать! Я сам дипломированный маг!
* * *
– А почему никаких приборов? – жалобно спросила Агата.
– Каких приборов?
– Ну каких-нибудь… медицинских.
– Здесь это не поможет.
Они разговаривали вполголоса, точно боялись разбудить Славяна. А он и так не спал – глаза открыты, хоть и редко, но моргают. Агата заглянула в эти глаза и тихонько отступила. Карие, живые, блестящие, часто – злые, они теперь как вылиняли. Пустые… Так вот как это бывает…
– Вот так это бывает, – эхом отозвался Келдыш. Агата примостилась на кушетке напротив.
– Он выздоровеет?
Келдыш помолчал.
– Вполне возможно… в каком-то смысле. Организм крепкий, молодой. Дети все-таки это переносят легче.
– Что – «это»?
– Потерю магии.
– А… то есть он совсем не сможет… – Агата умолкла. Сказала с тоской: – Я говорила ему, что у него будет всего одна попытка. Но лучше пусть не лезет…
– Он сам решил. И спас меня.
Агата обхватила себя за плечи. Слезы текли из глаз двумя непрерывными полосками, но она даже не пыталась их вытирать – не замечала.
– Если бы не я…
– Вы это с ним сделали?
