Они ехали по вечерним улицам, и Агата заметила, что Келдыш все чаще и чаще поглядывает на нее. Вернее, на симпатичный кулончик на ее шее.
– Могу я спросить, Мортимер, с какой целью вы надели такое украшение?
– А?
– Ваш кулон.
Агата растерянно потрогала камешек. Что за глупый вопрос – для чего украшение? Чтобы украшать, конечно.
– Это мне Стефи дала.
– А она сообщила, для чего его носят?
– Сказала, на счастье.
Келдыш хмыкнул:
– Ну, в общем и целом на счастье, да… – Он повернул налево. – Если сформулировать точнее, это – приворотный амулет.
– Я ее убью! – Агата из всей силы рванула кулон. Хлипкая цепочка порвалась. Агата, зажав амулет в руке, озиралась, не зная, куда его деть.
– Суньте пока в «бардачок», – посоветовал Келдыш. – Вряд ли моя машина воспылает к вам нежной страстью.
Агата захлопнула «бардачок» и уставилась в окно. Щеки и уши у нее пылали. Ну, Стефи, ну, погоди!
– Ну вот, – сокрушенно заметил Келдыш, – я и порадоваться не успел, что вы хотели меня приворожить… Такой удар по мужскому самолюбию!
– Я…
– Приехали, Мортимер.
* * *
– А, ты уже здесь, – сказал Келдыш безо всякой радости в голосе. Повернулся, легонько подталкивая Агату вперед. – Агата, это Борис. Борис, это Агата. Я сейчас.
Алиса, это пудинг, подумала Агата. Мужчина, сидевший в полумраке гостиной, поднялся и оказался просто огромным. Глаза его мерцали, словно отражали пламя несуществующих свеч.
– Добрый вечер, – вежливо сказал он. – Может, вы уже присядете, девушка? Наш общий приятель обещал сейчас вернуться.
Агата прошла и осторожно села в глубокое кресло напротив. Крах всех Стефиных фантазий! Ну просто никакой надежды на любовное свидание… Борис смотрел на нее очень внимательно.
– Так это вы?
– Что – я?
– Его задумка?
– Какая еще задумка?
Борис прикрыл рот большой ладонью, сказав сквозь нее:
– Мне лучше заткнуться. Похоже, я ошибся.
– А в чем ошиблись? – сумрачно спросила Агата. Конечно, можно было догадаться, что она понадобилась Келдышу не потому, что он по ней соскучился. Если бы соскучился – уже раз двадцать мог бы увидеться. Ему опять чего-то от нее надо… Ему – и вот этому… его приятелю. Большому, но как будто тающему в полумраке глубокого кресла. С едва различимыми чертами лица в свете тусклого камина, но с горящими, как у кошки, глазами… Она и не заметила, как наклонилась вперед, вглядываясь в эти глаза.
Так их и застал хозяин: подавшихся друг к другу через столик между креслами; руки девочки вцепились в подлокотники, пальцы вампира крепко сплетены между колен. Келдыш недовольно поморщился. В его планы никак не входило, что приятель будет зачаровывать Мортимер.
– Познакомились? – спросил он громко. Агата вздрогнула, часто заморгала, вскинула глаза. К чему Игорь оказался совсем не готов – что она, словно в поисках защиты, крепко ухватится за его руку. Почти пожаловалась:
– Вы знаете… извините, но мне кажется, ваш друг какой-то…
– Ты знаешь, – одновременно заявил Борис, кивая на нее подбородком, – твоя девушка какая-то не такая…
К счастью, он не стал хватать хозяина за руку, а то бы они точно разорвали его на половинки. Две очень неравные половинки. Келдыш хмыкнул, провел по волосам свободной рукой.
– Тогда познакомьтесь заново. Это мой друг Борис. Вампир.
– А? – Агата уставилась на Бориса. Тот приосанился, поворачиваясь в кресле, – демонстрировал себя.
– Да, это я. Никогда раньше не встречала вампиров?
– Нет. – Агата рассматривала его с откровенным любопытством. – Я представляла вас другими. Знаете, такими… более роковыми.
– Да? Это как же? Красные глаза и клыки до подбородка?
– Ну, знаете, когда я первый раз увидела учителя Келдыша… – Агата снизу посмотрела на Игоря. – Он больше походил на вампира, чем вы.
Борис крякнул. Келдыш хмыкнул.
– А что? – удивилась Агата. – Всегда в черном, бледный. И такой… очень мрачный.
– Господи, Игорь, – задушенно вопросил Борис, – ты зачем запугивал подростков?
– Запугаешь их чем-нибудь! А это, – Келдыш поднял руку Агаты, точно представлял победителя на боксерском ринге, – Агата Мортимер.
– Очень прия… – Борис застыл в полупривставании. К удовольствию Игоря, онемел он на гораздо большее время, чем Агата. Наконец осел обратно в кресло.
– Шутишь?!
– Да, это я, – скопировала его Агата, поворачивая голову в фас и в профиль.
– Неужели среди вас не ходит никаких слухов? – Келдыш присел на подлокотник Агатиного кресла.
– Не таких. – Борис пожирал ее глазами. – Но… как?
– До недавнего времени младшая Мортимер не обладала никакой магией. Пока не выпустила ее из Котла.
– Так это ты сделала?!
Агата вытащила забытую ладонь из спокойных келдышевых пальцев и скрестила руки на груди. Сказала хмуро:
– Ну я.
– Ух ты! – с таким восторгом сказал Борис, что она сразу оттаяла. Слишком редко ею восхищаются… Агата из-под ресниц взглянула на Келдыша. Тот наблюдал за ними с полуулыбкой.
– Так получилось, – сказал он. – И вот теперь Мортимер – владелица магии, которой не владеет.
Вот обязательно надо было об этом говорить, сердито подумала Агата. Ей и так нелегко приходится, а тут он еще с вечными своими подколами… Келдыш кивнул.
– Совсем как твоя подопечная.
Борис внимательно разглядывал Агату.
– Но она же смогла узнать, кто я?
– Мортимер услышала Котел задолго до того, как добралась до магии. Ну и что? Такой вот она… уникум.
Агату больше заинтересовало, что на свете существует еще такая же неудачница.
– У вас тоже есть подопечная девочка, которая не умеет управлять магией?
Пауза. Борис осторожно кашлянул, косо поглядев на хмыкнувшего Келдыша.
– Ну, не совсем девочка… нет, конечно, она девочка, только гораздо старше тебя. И она… хм… моя подруга.
– Вампирша?
– Да. Но тоже… нестандартная. Игорь, кончай ржать!
Келдыш откашлялся в кулак.
– Даже не думал. Мортимер, хотите что-нибудь? Чая? Вина?
– Не знаю, – рассеянно сказала Агата. – Чего-нибудь.
– Я подсуечусь, – сказал Борис. – Вы тут пока начинайте разговоры разговаривать, я все услышу.
Агата проводила взглядом его беззвучно двигавшуюся фигуру.
