– Но я совершенно ни при чем, –
отбивалась я, – это все Володя.
Но Писемский только замахал руками.
31 декабря мы перебрались в новую квартиру.
Естественно, машина с грузчиками прибыла не в час дня, а в пять вечера. До
десяти часов мы таскали узлы и чемоданы. В половине одиннадцатого мы обозрели
груды абсолютно одинаковых ящиков с надписью «Педигрипал» и приуныли. Где тут
посуда, где кастрюли…
– Надо было надписать упаковки, –
запоздало предложила Катя.
– Да, – согласилась вышедшая из
больницы Тина, – точно.
– Все вы задним умом крепки, –
возмутился Сережка.
– Как Новый год встречать будем?
– Ничего, – приободрила Катя, –
иди включи телевизор, будем слушать концерт и распаковываться, а на ужин сварим
пельмени.
– Чудненько, – пробормотал парень и
поволок телик в гостиную.
Мы принялись методично вспарывать ящики. Нашли
чайник, заварку и кружки. Настроение сразу поднялось. Собаки с кошками, ошалев
от переезда, носились по комнатам.
– Эй, – донесся из большой комнаты
голос Сережки, – идите скорей, тут такой прикол!
Мы прибежали в гостиную и уставились в
телевизор. С экрана на нас смотрел Ельцин.
– Я решил, – скрипучим голосом
бормотал президент, – уйти в отставку.
Сережка захохотал.
– Ничего смешного не вижу, – пнула
его Юля.
– Это же прикол, – веселился
муженек, – двойник Бориса Николаевича, для хохмы показывают.
– Как похож! – изумилась Катя.
– Один к одному, – пробормотала я.
– Ой, умру со смеху, – ржал
Сережка, – ну потеха…
Глядя на него, мы тоже заулыбались. Парень
прав, кому придет в голову сделать своему народу такую пакость накануне Нового
года.
Внезапно картинка сменилась. На экране
появилось перекошенное лицо Марьяны Максимовской.
– Она тоже двойник? – простодушно
спросил Кирюшка, но мы цыкнули на него и в ужасе стали слушать новости.
– Да уж, – пробормотал Серега, –
этот Новый год нам запомнится на всю жизнь, без стола, с пельменями, на ящиках,
да еще президент ополоумел.
Не успел он захлопнуть рот, как раздался
звонок в дверь.
– Кто бы это мог прийти? –
поинтересовалась Юля.
И тут в прихожую ворвалась архитекторша
Евгения Николаевна. Не сказав ни слова, она рухнула на колени и протянула
вперед руки:
– Простите…
– Что случилось? – испугалась Катя,
кидаясь поднимать даму.
Но та только мотала головой и бестолково
твердила:
– Простите, простите.
Мы принялись суматошно искать валерьянку. Но
под руку, как назло, попадались собачьи миски, книги, утюг и постельное белье.
Наконец Катя нашла пузырек, забившийся в Кирюшкины кроссовки, и влила в Евгению
Николаевну лошадиную дозу. Та всхлипнула и замолчала.
– Да что произошло? –
поинтересовалась Юля.
– Я перепутала, перепутала, –
заверещала Евгения Николаевна.
– Объясни по-человечески, –
потребовала Катя.
– Я перепутала улицы, – всхлипнула
архитекторша, – надземка не пойдет мимо вашей бывшей квартиры.
– Блин, – вырвалось у меня.
– А где, – тихо поинтересовался
Сережка, – где она проляжет?
– Тут, – пролепетала Евгения
Николаевна, делаясь меньше ростом, – тут.
– Ты хочешь сказать, что рельсы проложат
под окнами нашей новой квартиры? – оторопела Катя.
– Да, – кивнула Евгения Николаевна и
залилась слезами.
Мы стояли с раскрытыми ртами, даже животные
присмирели, увидев, что хозяева объяты ужасом. Архитекторша с шумом
высморкалась и затараторила:
– Ничего, ничего, я все исправлю. Моя
знакомая риэлторша нашла чудный вариант, шестикомнатные апартаменты возле
метро. Эти продадим, вы добавите всего десять тысяч долларов и готово.
Сказочный, потрясающий, великолепный вариант. Прямо второго января начнем
действовать, можете не разбирать вещи.
– Даже если мы и решимся еще раз на такую
жуткую авантюру, – с расстановкой произнесла Юля, – то где возьмем
деньги? Это же бешеная сумма!
И тут настал мой звездный час. Ловким жестом
фокусника я бросила на стол пухлый конверт. Зеленые бумажки веером разлетелись
по полировке.
– Прошу, ровно десять тысяч!
– Ага, – завопила Катя, – я же
говорила, что получится!
– Лампудель, – сурово возвестил
Сережка, – мерзкий Лампудец, немедленно колись, где взяла баксы?
– Заработала, – гордо ответила
я, – исключительно своим незаурядным умом и потрясающей сообразительностью.
