– Так вот, Зоинька, – ласковым тоном
завела я, – отпираться глупо. Про графологическую экспертизу слышала?
– Про что? – шепнула Зоя.
Я вздохнула. А еще некоторые люди считают
чтение детективных романов пустой тратой времени. Да почти все мои познания из
данной литературы.
– Возьмут, Зоинька, образец вашего
почерка и сравнят со справкой…
– А я ее все равно не писала, –
упиралась девчонка.
– Ну, говорить ты можешь что угодно, –
усмехнулась я, – только для суда заключение эксперта – документ. Поглядят
и скажут: «Давайте…» Как, кстати, твоя фамилия?
– Шарова, – помертвевшими губами
сообщила медсестра.
– Так и скажут: «Давайте, Шарова, не
врите».
– Меня судить будут?
– Конечно, – заверила я, –
подделка справок карается законом. Только сначала в сизо сволокут и следствие
заведут. Года полтора в камере просидишь, а там плохо. Воздуха никакого, свет
ночью не выключают, и вода в туалете бежит с ревом.
– Почему?
– Не знаю, но в тюрьме бачков нет.
– Господи, – затряслась Зоя, –
что делать? Вы меня арестуете?
– Нет, если честно расскажешь, зачем
писала справку.
– Подруге помочь хотела.
– Какой?
– Наде Феоктистовой.
– Кто такая?
– Одногруппница моя, вместе училище
заканчивали, а потом у нее был с Вадимом роман.
– А это кто?
– Брат мой.
– Вот что, – велела я, – давай
по порядку.
– Надька у нас дома живет, с Вадькой. К
ним постоянно гости шляются, с утра до ночи, мрак. Она в санчасти Министерства
лесной промышленности сидит. Работы никакой, ну один человек заглянет давление
померить, и все! А Вадька водителем работает, сутками. Денек отоспится,
следующий веселится. Да они не вредные, только шумные.
Как-то раз Надюша попросила Зою написать
справку о смерти Ксении Фединой.
– Не могу, – покачала головой
Шарова, – такие только заведующий подписывает.
– Бланки же у тебя, – настаивала
Надя, – подумаешь, делов, ну сделай, будь другом.
– И печать у начальства, –
отбивалась Зоя, – там специальная нужна, а у меня только штамп.
– Наплевать, – наседала Надя.
– Справка без подписи заведующего и
круглой печати недействительна, – пояснила Зоя, – нигде не примут –
ни в морге, ни в службе «Ритуал».
– Нам и не надо. В деревню отправим,
местным алкоголикам и так сойдет.
– Нет, – отрезала Зоя.
– Вот ты какая, – протянула
Надя, – кстати, я скоро стану твоей невесткой, почти сестрой…
– Зачем такая справка?
Надюша принялась объяснять. Одна ее знакомая
вышла замуж за парня из деревни и по дури уехала к нему жить. Местечко – чистый
Голливуд. Электричество постоянно отключают, водопровода нет, газ в баллонах, а
сортир за огородом. Особенно приятно туда бегать морозной декабрьской ночью, в
тапочках, зачерпывая босыми ногами снег. Свекор пьет горькую, свекровь сладкую,
но результат один – оба ничего не соображают. Да еще в избе два
брата-алкоголика и младенец-дебил. Последний визжит постоянно… Вставать нужно в
пять, доить корову, раздавать поросятам баланду, таща огромный бак с пареной
картошкой…
Надина подруга, девочка городская, вынесла
только две недели подобной жизни и убежала. Но теперь ее постоянно достает
бесконечными звонками молодой муж, требуя возвращения. Вот они и надумали
отправить ему справку о смерти.
Зоя заколебалась, окончательно вопрос решила
последняя фраза, сказанная будущей невесткой:
– Принесешь справку и забирай синий
брючный костюм, он мне все равно мал!
Шарова дрогнула. Брюки с пиджачком цвета
берлинской лазури шли ей чрезвычайно и получить прикид в полное распоряжение
хотелось ужасно. Словом, на следующий день она составила филькину грамоту и
отдала Надюше, получив взамен вожделенный костюмчик.
– Адрес давай, – велела я.
– Чей?
– Подруги твоей, Феоктистовой.
– Так у нас живет!
– Значит, свой говори, – разозлилась
я.
Ну не дура ли эта Зоя!
– Волгоградский, семь, – шмыгнула
девчонка носом, – только ее там нет.
– Говорила же, вместе живете?
– Надька сейчас на работе, в санчасти,
улица Розанова.
– Отлично, – вздохнула я и
приказала: – Еще подушку давай.
– Зачем?
Господи! Естественно, чтобы положить тебе на
нос и задушить.
– Надо!
– Берите, – метнулась Зоя к
шкафу, – только на выходе спрячьте, а то охрана заберет.
Сунув плоскую подушку под мышку, я пошла к
Тине.
– Ну и долго ты ходила, – укорила
она, – прямо за смертью посылать.
Подпихнув ей подушку под голову, я вышла в
коридор и тут же натолкнулась на санитаров, толкавших перед собой кровать с
неподвижным загипсованным телом. Пришлось войти в другую палату и пропустить
«транспорт»! Но не успела кровать с мерзким скрипом отъехать, как сзади
послышался голос Костина:
– Девушка, Мамонтову куда положили?
– В седьмую! – крикнул тонкий
дискант.
Я притормозила у двери. Пусть Володя спокойно
идет к Тине, мне недосуг с ним болтать.
Глава 26
Санчасть располагалась в красивом доме,
выкрашенном ярко-розовой краской. Просто пряничная избушка, настоящий
представитель московского барокко. Окна, обрамленные разноцветным орнаментом,
расписные двери и крохотная лесенка.
Но охранники оказались совсем не под стать
кукольному домику. Меня категорически отказывались впускать.
– Звоните по внутреннему, – велел
мужик в черном комбинезоне, – 2-68.
Я набрала нужные цифры и услышала ленивое:
– Алло.
– Надя Феоктистова?
– Да.
– Меня прислала Зоя Шарова.
– Идите, второй этаж, 25-я комната.
