– Федор Петрович? – вскинула дама
брови и расцвела, словно пион душным июльским утром. – Не желаете кофе?
Отметив, что упоминание имени продюсера мигом
вознесло мой рейтинг на недосягаемую высоту, я мило прочирикала:
– С удовольствием, но только чай,
цейлонский, крупнолистовой, без сахара, желательно заваривать две минуты, и с
лимоном.
Приемщица нажала на звонок, появился
мальчишка, одетый в нечто напоминающее форму офицера наполеоновской гвардии.
Слушая, как дама раздает указания по поводу приготовления чая, я усмехнулась.
Что ж, я сама была не так давно праздной женой богатого человека, и тон
капризной тетки, отдающей приказы прислуге, освоен мной до мельчайших деталей.
Местная служащая поняла сразу, с кем имеет дело, и теперь таяла, как масло на
горячем тосте.
– Так в чем ваша проблема? –
улыбнулась она, демонстрируя безупречные коронки.
Я вздохнула.
– В двух словах не опишешь. Впрочем,
попробую объяснить, надеюсь, умеете держать язык за зубами.
– Ах, – закатила дама глаза, –
можете не сомневаться, многие могут сказать: Наденька Ивлева надежнее
швейцарского банка!
Я окинула Наденьку критическим взором,
поколебалась для вида минутку и выдала заготовленную по дороге историю:
– Мой муж – человек состоятельный и
крайне общительный. После напряженного рабочего дня несется в клуб или ресторан,
на худой конец, посещает театр. Словом, ведет светский образ жизни. В
психологии подобный тип называется экстраверт. Я же – существо тихое, больше
всего на свете любящее посидеть у телевизора с вязаньем в руках. От громкой
музыки у меня болит голова, а от ресторанной пищи начинаются желудочные колики.
Но супруг не любит показываться один на тусовках, и я вынуждена, скрипя зубами,
таскаться вместе с ним. Надоело до жути. Но тут Федор присоветовал мне «Лауру».
И вот теперь я хочу нанять девушку, которая будет сопровождать гиперактивного
муженька.
– А он согласится? – спросила Надя.
Я хитро прищурилась:
– Я попрошу партнершу назваться моей
дальней родственницей из провинции.
– Что ж, давайте смотреть, –
оживилась Надежда, вытаскивая пухлые альбомы, – какие у вас запросы?
Я растерялась.
– Ну интересная внешне…
Надя улыбнулась:
– Сначала определим возраст.
– До двадцати пяти.
– Значит, вот здесь, – пробормотала
женщина, откладывая огромный темно-красный том.
Я принялась листать страницы. На каждой красовалось
четыре фотографии. Лицо крупным планом, потом девушка в полный рост в
купальнике, вечернем платье и деловом костюме. Тут же шел не слишком
пространный текст: «№ 9. Марина. Натуральная брюнетка, 170, 92-62-90, размер
ноги 36, владеет английским, водит автомобиль, образованна, филфак МГУ, не
курит, хорошо танцует, готова сопровождать в командировках. 60$ в час». Или «№
13. Лена. 88-62-80, 168 см , размер ноги 37, незаконченное высшее МВТУ имени
Баумана, танцует, может много выпить не пьянея – 40$ в час».
– Почему такая разница в цене?
Надя пояснила:
– Чем больше девушка умеет, тем она
дороже. Вот Соня, например, английским владеет свободно, водительские права и
за плечами пять лет работы в модельном агентстве, естественно, ее стоимость сто
долларов, а Женечка языкам не обучена, машину не водит, и вообще, очень хорошая
девочка, но попроще, без изыска и особой элегантности. Ей красная цена
пятьдесят «зеленых».
Я медленно перелистывала страницы и, захлопнув
альбом, поинтересовалась:
– Других нет?
– Ни одна не подходит? – изумилась
Надя.
– Здесь кто? – ткнула я пальцем в
другие альбомы, проигнорировав вопрос.
– Эти не для вас, возраст старше.
– Давайте сюда.
Вновь замелькали фото. Великолепно ухоженные
дамы тридцати, сорока, пятидесяти лет. Завершали экспозицию фото благообразных,
интеллигентных старушек. Волосы уложены старомодными кудельками, на кофточках
камеи.
– Неужели есть спрос на столь пожилых…
Надя мило улыбнулась:
– Еще какой.
– Но зачем?
– Частенько на свадьбу нанимают.
– На свадьбу?!
– Ну да. Выбирается молодой человек в
Москву из провинции, неожиданно удачно начинает заниматься бизнесом, быстро
богатеет. Потом подыскивает невесту из хорошей семьи, надо ее со своей матерью
знакомить. Только маменька нашего богатея сидит в каком-нибудь Мухосранске, по
уши в навозе. Ну не тащить же такую в столицу, растеряется в непривычной
обстановке, опозорит сыночка. А тут, пожалуйста, Эмма Марковна, вдова
художника, настоящий бомонд. У нас один «новый русский» целую семью заказал –
папу, маму, брата и сестру. Очень доволен остался.
– Господи, – искренне поразилась
я, – как же они потом женам объясняют, куда родительницы подевались?
– А это уж кто как придумает, –
пояснила Надя, – одни говорят – мамуля в Америку эмигрировала, другие
сообщают о смерти. Вот Эмму Марковну, например, девять раз хоронили. Ей,
кстати, очень нравится, гробы роскошные, службы заупокойные, цветов море…
– Она что, в гроб ложится? –
окончательно растерялась я.
– Нет, конечно, – усмехнулась
Надя, – берем бомжиху из невостребованных, одеваем, гримируем и,
пожалуйста, плачьте на здоровье, дорогие дети. Я же вам говорила – «Лаура»
делает для клиентов все. Кто к нам один раз обратился, потом всех друзей
присылает.
Я только покачала головой. Эрзац-родители,
надо же до такого додуматься!
– Федор дал мне фотографию девушки,
Ксении Фединой, почему ее нет в альбоме?
Надя повертела в руках снимок и пробормотала:
– Не припомню такую! Подождите,
пожалуйста, секундочку.
Потом позвонила по телефону:
– Нора, подойди сюда.
На зов явилась полная брюнетка с
кроваво-красными губами.
– Скажи, – спросила Надя, – вот
эту помнишь, Ксения Федина… Говорят из наших.
Нора повертела в руках снимок и
безапелляционно заявила:
– Федину отлично знала, только она давно
здесь не работает, а на снимке, похоже, не Ксения.
– Как так? – удивилась я.
